-- Все равно ведь когда-нибудь выплывет, -- пожимала плечами Викис, -- не боишься обидеть недоверием?
-- Выплывет, когда придет время, не раньше. А Малена поймет меня, надеюсь, -- стоял на своем принц.
Викис тоже хотела быть поближе к своему принцу, но получалось не всегда. Правда, теперь он работал только один день в неделю, магистр Нолеро пристроил парня на какую-то скромную должность в совет магов: то ли порученцем, то ли курьером, то ли просто бумажки какие-то разгребать. Возвращался он вымотанным сильнее, чем после мытья посуды в таверне, но о работе помалкивал, а друзья с вопросами не приставали.
О том, кто он есть, все уже знали. Впрочем, собратьям-принцам это было известно и прежде: там, наверху, они, похоже, все друг с другом знакомы были. Всё же Тернис, хоть и бастард, но признанный и воспитывался при дворе...
Когда Тернис появлялся в общей гостиной, они с Викис старались садиться поближе друг к другу. Не обнимались на глазах у всех -- как, впрочем, и наедине -- просто держались за руки. Иногда Тернис в задумчивости начинал поглаживать пальцами тыльную сторону ее ладони, и сердце замирало -- столько нежности было в этой мимолетной ласке. А объятия и поцелуи... что ж, им некуда было спешить.
По крайней мере, Викис так казалось...
...В тот вечер Тернис, вернувшись из города, вышел в общую гостиную бледный и какой-то потерянный.
Викис вскочила:
-- Что?!
-- Отец... Я получил послание от Троя. Он болен и... умирает. Мне нужно срочно в Ирегайю.
Наступившую тишину внезапно нарушил высокий, пронзительный голос Кейры:
-- В доме родном... расставлены сети, свила гнездо... змея... каплет яд... в открытые души... Не спеши на смерть, брата слушай!
Лертин подхватил начавшую оседать на пол Кейру и унес в свою комнату. Счастье, что в этот час в гостиной собрался только второй курс боевиков, даже Малены не было. Тайна Кейры осталась тайной... А в помещении вновь воцарилась тишина.
-- Тернис, послушай, -- заговорил наконец Ренмил, -- час назад я имел беседу с отцом... В общем, тебе не стоит сейчас соваться в Ирегайю. Король Эрганис скончался сегодня утром, по стране гуляют упорные слухи, будто ты каким-то образом причастен к его смерти и хочешь захватить трон в обход законного наследника. Разумеется, мы все знаем, кто стоит у истоков этих слухов, но сделать ничего нельзя. Если ты появишься там, боюсь, это может плохо кончиться. Не сегодня-завтра тебя объявят государственным преступником...
Тернис, все это время неподвижно стоявший посреди комнаты, отмер и опустился -- почти рухнул -- на ближайший стул, закрыв лицо руками.
Под умоляющим взглядом Викис боевики, один за другим, покинули гостиную, оставив ее с Тернисом наедине. Что надо говорить, она не знала, любые слова казались лишними, неправильными. Поэтому девушка подвинула поближе один из стульев, села и взяла парня за руку. Вот так. Просто быть рядом. Дать почувствовать свое тепло. Не позволить утонуть в безрадостных размышлениях.
Сработало.
Тернис вынырнул из беспросветной глубины своего горя, очнулся, подтянул Викис поближе к себе, обнимая, и уткнулся носом в макушку, вдыхая запах ее волос.
-- Один я остался, Викис. И отец ушел. И дом отняли.
-- Ты не один. У тебя есть я. И братство.
-- Викис, я... изгой. Государственный преступник, потерявший родину. Зачем я тебе?
-- А ты думаешь, я влюбилась в прекрасного принца, да? -- съязвила Викис. -- А как не принц, так уже и не нужен?.. Тернис, для меня ты -- это просто ты. И я знаю, что ты не совершал преступления, в котором тебя обвиняют, -- неожиданно для самой себя, она обхватила его лицо руками, повернула к себе и, глядя прямо в глаза, произнесла: -- И я клянусь, что не оставлю тебя, буду рядом, пока нужна.
-- Викис? -- а в глазах и боль, и надежда. -- Ты всегда будешь нужна мне.
Это признание? Или... А чем оно может быть, когда целуют так сладко... и одновременно так горько?..
А потом они целую вечность стояли в тесных объятиях, не в силах выпустить друг друга из рук, пока Тернис, вздохнув, не отстранил девушку и не проговорил хрипло:
-- Я должен побыть один... Ты ведь не обидишься?
Когда Викис вернулась в комнату, соседка сидела на своей кровати, уже не такая бледно-зеленая, как после сеанса прорицательства.
-- Как ты? -- участливо спросила Викис.
-- Да ничего вроде бы... -- Кейра пожала плечами. -- Знаешь... у меня это в четвертый раз всего. Первые два были дома, в пятнадцать лет и потом незадолго до школы, когда родители уже поверили, что это больше не повторится, и вздохнули с облегчением. И в тех случаях мои предсказания касались только семьи. Первое уже сбылось, хотя мы это не сразу поняли, уж больно мутным было пророчество. Второе -- нет... или еще нет.