— Можно подумать, она понимает, что тебе плохо.
— Мне не плохо. По крайней мере, не очень. Я уверена, что всего лишь слегка простудилась. Почувствовала это сегодня с утра.
Джон удивленно посмотрел на жену.
— И ты мне ничего не сказала? Господи, женщина, ты что, спятила? Думаешь, можно переболеть на ногах?
— Ну, раньше я всегда именно так и делала, — тихо отозвалась она, не поднимая глаз.
— Ты никогда не брала больничный?!
— В столовой? Нет, было не до того. Если бы я не могла ходить на работу, меня бы уволили и наняли того, кто бы смог.
Черт побери! Чем больше Джон узнавал о прошлой жизни Дебры, тем больше понимал, как тяжело ей было.
— Мы здесь так не поступаем, дорогая, — проворчал Джон. — Если ты чего-то не можешь делать, значит, мы это будем делать за тебя, пока ты не поправишься.
Она промолчала и перенесла все свое внимание на детей. Энди играл с Бетси, которая сидела на руках у папочки, громко смеясь. Затем она прикрыла ручками глаза, как это делал Энди.
— Боже мой, Энди, я никогда не видел, чтобы она так делала! — сказала Дебра. — А ты, Энди?
— Нет, мамочка, — со смехом ответил мальчик.
Бетси тут же громко заявила «Бу!», чем повергла Энди в почти истерику. Теперь уже не выдержал даже Джон и тоже рассмеялся.
— И это все благодаря тебе, Дебра. Я не уверен, научилась бы моя маленькая девочка смеяться, если бы ты не вошла в ее… то есть в нашу жизнь.
— Тогда я рада, что оказалась здесь. Бетси должна смеяться.
— А я? — тихо спросил Джон.
— Все должны смеяться.
— Рад это слышать!
Джон начал спорить с Деброй, стоит ли ему самому рассказать доктору, в чем дело, или сразу провести его к больной.
— Господи, Джон! — наконец заявила Дебра. — У меня такое чувство, словно ты принял какое-то важное решение! И если оно касается меня, то мне бы очень хотелось знать, в чем дело. Если ты не хочешь, чтобы мы с Энди здесь оставались, то мы просто соберем вещи и уйдем! — зло воскликнула она.
Энди посмотрел на свою маму.
— Но мамочка, ты же обещала, что мы останемся здесь надолго! Разве «долго» — это так мало? — Мальчик так расстроился, что Джон не выдержал и потрепал его по плечу.
— Нет, Энди, прошло еще слишком мало времени. Ведь, в конце концов, нам еще нужно научиться ездить верхом и посмотреть на телят! Не переживай, я обязательно уговорю твою мамочку.
— Правда?
— Конечно, правда. Ведь твоя мамочка очень хочет, чтобы ты был счастлив. Правда, Дебра?
Она упрямо отвернулась. И тут раздался стук в дверь.
— Заходи, Том, дверь открыта, и мы в моей спальне прямо по коридору! — крикнул Джон. Он остался лежать на кровати вместе с Деброй и детьми.
Том удивленно воззрился на представшую перед ним сцену.
— Вы что, продумываете план семейного отпуска?
Глава двенадцатая
Джон поднялся и пожал руку доктора.
— Спасибо, что пришел, Том.
— Вы удачно выбрали время. После вас я как раз пойду в больницу. Так что случилось?
— Моя жена сегодня утром упала в обморок.
Том развернулся и посмотрел на Дебру.
— Да, что-то вы бледноваты. Как себя чувствуете?
Дебра попыталась присесть, но снова бессильно откинулась на подушки.
— У меня немного кружится голова.
Том посмотрел на друга.
— Джон, почему бы тебе не отвести детей в гостиную, пока я буду осматривать Дебру?
— Я думаю… — начал Джон, но и доктор, и Дебра очень выразительно посмотрели на него, и он решил ретироваться.
— Ну что ж, дети, пойдемте поиграем.
Энди не отрывал тревожных глаз от мамы.
— Все в порядке, дорогой. Доктор просто меня посмотрит. А потом все будет хорошо.
— Конечно, мамочка.
Когда дверь за ними закрылась, Том присел на кровать.
— Может, вы беременны?
— Нет! — воскликнула Дебра, краснея и отводя взгляд.
— А откуда вы знаете?
Девушка посмотрела на доктора.
— Потому что я вышла замуж не по любви. И мы… э-э… не спим вместе.
Брови Тома удивленно поднялись, и он решил не развивать более эту тему.
— Ну, что ж, давайте проверим ваше сердце.
Девушка снова попыталась присесть, но комната закружилась у нее перед глазами. Она упала на подушку.
— Почему мне так нехорошо?
— Просто лежите спокойно и дайте мне послушать ваше сердце.
Том взял стетоскоп и прижал его к груди Дебры. Посмотрев в глаза девушке, он снова выпрямился.
— Ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос: сколько вы спали прошлой ночью?