— А ты уже слышала?
— Что? — похоже, Настя думала о чем-то, совершенно не касающемся спектакля.
— Музыку.
— Ах, это… — усмехнулась собеседница. — Наверное, пара песенок станет хитами.
— Журавлев будет петь?
— Может быть…
— Что это с тобой? — Алена окинула Настю удивленным взглядом и, усмотрев совершенно несвойственный ей блеск в глазах, потребовала на правах давней приятельницы: — Давай выкладывай!
Для пущего эффекта Алена прищурила правый глаз.
— Да ничего, — та с деланным равнодушием пожала плечами.
— Ну конечно!
— Ладно… Игорек все-таки сделал мне предложение.
— О-ох! — Алена рухнула на стол грудью. — Не прошло и пары десятков лет!
Роман Насти и Игоря Коржикова действительно затянулся. Ну, не так уж надолго, всего лет на пять, однако, по нынешним временам, за пять лет люди успевают нагуляться, жениться, родить ребенка, развестись и даже разделить имущество по суду. А тут — цветочки, романтические встречи и все такое, на чем сейчас особенно не заостряют внимание. Алена владела информацией о развитии этого романа — начался он на ее глазах. Игорь Коржиков (именуемый среди друзей просто Коржик, учился он с Аленой на одном курсе) как-то притащился вместе с нею в театр к тетке Тае, тут и познакомился с очаровательной Настей. Игорек с тех пор успел закончить университет, стать известным репортером «Новостей» на НТВ, однако Настю не забыл, а, как выяснилось, совсем наоборот. Но то ли времени у них недоставало для общения, то ли они оба не могли решиться, но факт оставался фактом — роман их развивался довольно вяло.
— И что? — Алена посмотрела на собеседницу с интересом.
— Не знаю… — задумчиво протянула Настя. — Нужно разобраться. Нужно время…
— Еще время?!
— Ну чего ты от меня хочешь! — Настя всплеснула руками. — Мимо меня каждый день Журавлев проходит! Да что там Журавлев! Ганин… Ильюша…
— Ох, боже милостивый! — на этот раз всплеснула руками Алена. — Тебе ли не знать, что за люди актеры!
— Да я все понимаю… Только странно как-то. Видишь ли, мне жаль…
— Жаль?!
— Представляешь, вот выйду я замуж, а на следующий день встречу мужчину своей мечты.
— Не хочу больше слушать перезрелую девицу с мозгами пятнадцатилетней идиотки, начитавшейся сказочек про алые паруса! — скороговоркой выпалила Алена и решительно поднялась. — Бери Коржика! Мировой экземпляр. Лучше не найдешь!
С этими словами она гордо удалилась.
Оставив Настю размышлять в одиночестве, Алена прошагала целый пролет вверх по ступенькам, даже не оглянувшись — пусть поймет, что на этот раз она не склонна к женской солидарности. Коржик Алене очень нравился: пускай у него не слишком мужественный вид — пухлые щечки, словно у хомячка, который только недавно решил сесть на диету, пусть он не слишком решителен в матримониальных делах, но зато он замечательный парень, а кроме того, отличный журналист. Его криминальные сюжеты она всегда смотрит с удовольствием. Сейчас уже понятно, что карьера его будет успешно развиваться, так что Коржик во всех отношениях завидный жених. И что этой дуре Настене еще надобно?! Ей — студентке-заочнице с весьма посредственной внешностью — стоит ли желать большего?! Хотя, плохо это или хорошо, любовные отношения не зависят ни от красоты, ни от социальных перспектив человека. Алена собралась было обдумывать эту мысль и дальше, но тут ее прервала очень резкая фраза, произнесенная кем-то наверху.
— Ты просто тюфяк! — голос был явно женским. Не просто женским, а еще и противным — слишком нервным, прокуренным и слегка визгливым. — Это ты виноват, а не я!
— Во всяком случае, что сделано, то сделано, — ответил хорошо поставленный мужской баритон.
— Ну конечно! Учти, перебежишь мне дорогу — я пойду в милицию!
— Не нужно никуда ходить. Я же сказал, что не стану рваться в спектакль. Мне это теперь не нужно, — обладатель баритона явно устал препираться.
Алена замедлила шаги. Не хотелось появиться посреди бурной ссоры.
— И нечего от меня шарахаться всякий раз, когда мы сталкиваемся. Сам виноват — нужно было крепче держать руль!
После этой фразы вверх по лестнице застучали каблуки. Алене показалось, что их владелица при каждом шаге вбивает гвоздь в каменную ступеньку. По всей видимости, дама эта исходила недосказанной злостью. Голоса Алена узнала — дамой, несомненно, была Лина Лисицына, а вот баритон…