– Врёшь! Когда уходил, ты прямо сказал, что не любишь меня больше. Забыл? Или это помнить не обязательно? Врёшь! Ты носился со своей Светкой, как с писаной торбой, пока она не начала наставлять тебе рога совсем уж откровенно, а обо мне все эти годы и не вспоминал. Ты даже не знал, что я болела и перенесла тяжёлую операцию, как раз после твоего ухода. Врёшь! Тебе сейчас нужна не жена, а домработница и нянька тебе и твоим детям. Найми! Не так уж мало ты получаешь. Врёшь! Ты не любишь, ты хочешь пользоваться мной. Я тебе не верю!
Влада замолчала, выплеснув первый порыв, но и муж с дочерью молчали, поражённые её ответом. Да, Влада тоже не фея, могла ответить и погрубее, но не хотелось опускаться до уровня базарной тётки. Через небольшую паузу она продолжила.
– Я знаю, что у тебя сейчас сложное положение. Сама через это прошла когда-то, – усмехнулась Влада. – Могу только посоветовать: квартиру вам придётся делить, поэтому освободи её быстрее и выстави на продажу. Как я поняла, дети остаются с тобой, значит, вам троим полагается большая часть. Вложи её сразу в две небольшие квартирки. Мальчишки растут и скоро им понадобиться отдельное жильё. Теперь твоя жизнь, Сергей, будет подчинена их интересам. Их, а не твоим. Ищи подработку или работу с большим заработком. Ну, может, дочь тебе поможет, по-родственному, – обидчиво закончила Влада. Её всё же задело, что дочь открыто встала на сторону отца, – и ведь ты даже не понял, что сейчас наделал, – обратилась она к молчащему Сергею и тот удивлённо вскинул на неё глаза. – Серёжа, – проникновенно поинтересовалась Влада, – а ты меня не хочешь спросить: зачем мне этот геморрой? Зачем мне, молодой ещё женщине, совершенно чужие дети? Они, видите ли, разрешили взять меня в семью! Пиз-ц! – не выдержала всё-таки Влада и выругалась.
– Влада?! – шокировано воскликнул Сергей. – Ты всё поняла неправильно! Дети уже любят тебя, я им много о тебе рассказывал. Я на самом деле сожалею о прошлом. Ты действительно очень дорога мне. Очень, Лада! Поверь! И ещё! Мы с Катей хотели признаться, что подталкивали тебя к решению переехать жить ко мне. На самом деле Катя с мужем не собираются оставаться в твоей квартире. На время они снимут жильё и будут жить самостоятельно. А квартира останется за тобой. Она просто хотела помирить нас. Прости.
Влада обессиленно привалилась к столешнице. Да что же это такое! Какие ещё испытания ей предстоят?! Дочь! Родная дочь договаривается за её спиной с отцом-предателем! Желая ей добра. Ага! Всё же кровь родная – не водица. Сумела она простить его. А Влада, оказывается, нет. Хотя всё время считала наоборот.
Влада нервно усмехнулась. Повела плечами, как бы сбрасывая с себя тяжёлый груз и, ставя последнюю точку. Тоже встала, твёрдо глядя на самых родных, но бесконечно далёких людей.
– В общем, так, дорогие мои. У меня тоже к вам сообщение. – Влада открыла папку, которую положила на подоконник, когда вошла в кухню, и вынула первый лист. – Это дарственная на имя Екатерины. Теперь квартира твоя, – обратилась она к дочери. – И даже в случае развода, тьфу-тьфу, она останется за тобой. Хотела ты или не хотела, думала или не думала – теперь неважно. Я съеду отсюда завтра. И больше никакой финансовой помощи оказывать вам не смогу и не буду. Хватит, сумели создать семью, умейте её содержать. И дай вам бог, не испытать со своими детьми того, что испытываю сейчас я. И дело не в квартире: я заработаю и куплю себе ещё. Без угла не останусь. Дело в вашем отношении ко мне. Оно похоже на предательство.
Вот теперь Влада высказала и сделала всё, что хотела. На душе не стало легче, но, по крайней мере, (она надеялась) Катя поймёт, как была неправа по отношению к матери. И, немного помолчав, Влада добавила:
– Если вы будете не против, то раза два в месяц я бы хотела навещать Лизу. Других просьб у меня к вам нет.
В этот момент Влада увидела в дверях ошарашенное лицо Артёма и поняла, что некоторое время он уже всё слышал, но останавливаться не стала.
– Теперь, что касается тебя, Сергей. Нет! Я не выйду за тебя замуж и прошу больше меня не беспокоить по этому вопросу. Если я кому-то из вас что-то должна, то от всей души прощаю! – язвительно закончила Влада и в звенящей тишине на негнущихся ногах ушла в свою комнату.
Всё. Концерт окончен.
***
Катя уронила голову на руки и заплакала. Такую мать она не видела никогда в жизни. Даже, когда отец ушёл от них, мать старалась держать лицо. Никогда не проклинала его, не обвиняла и не следила за его новой жизнью. Только работала. Всегда только работала.