Ну, в целом, это было логично. Я радостно улыбнулась, всеми силами пытаясь показать мелкой, как я за неё счастлива, и вообще. Банан Нуар осторожно, шаг за шагом спускался с горы, стараясь не привлекать внимание одержимой лишним звуком.
Я стояла чуть ниже её трона, так и не дойдя до своего. В руках у меня был тот самый жезл с сердечком непонятного назначения и кукла, подобранная ранее.
— Хороший выбор, кстати, — сказала Манон, указывая звёздочкой на куклу. — Ты схватила Бражника, представляешь?
От этой новости я чуть не подавилась. Учитывая, что в руках у меня фарфоровая девушка в нарядном бордовом платье и шикарной шляпе с перьями… от Габриэля в ней не было решительно ничего.
— И, знаешь, Маринетт, — Манон подалась вперёд, прищуриваясь, — я ведь не просто так дала тебе этот жезл.
— Что?
Сердоликовое сердечко засветилось, и я отвела руку от лица.
— Он, пусть и не полностью, но даёт мне слышать твои мысли, когда ты рядом. Так что ваш план провалился, предательница!
Слышать мысли?!
Она вскочила на ноги и, взмахнув волшебной палочкой как настоящая фея, указала звёздочкой себе за спину. Золотой луч, сорвавшийся с навершия, попал точно в жёлто-чёрную фигуру, заканчивая неправильное превращение Надьи. В гору игрушек упала большая подушка-обнимашка в виде банана.
Не особо думая, я замахнулась своей палочкой и вмазала тяжёлым каменным сердцем точно в висок акумы. Манон от силы удара отлетела в сторону, свалилась в кучу игрушек, да там и затихла. Наступила такая оглушительная тишина, что от рокота грома я вздрогнула.
Жезл с сердечком легко выпал из ладони.
С высоты горы игрушек я видела, что дальние части тучевой платформы начинают обваливаться, руша вниз нагромождения хлама.
— Пардон, месье, — пробормотала я, смотря на куклу в своих руках.
Красавица в бордовом платье отправилась вглубь горы игрушек. Не дай бог что увидит. Я же скинула туфли, зашипела из-за воздуха, коснувшегося кровавых чулок, и подползла к Манон.
Та была без сознания, но вмятина на виске быстро выпрямлялась. Жезл из маленьких ручек отобрался без проблем, у Манон-то он не был приклеен к коже.
— Ну, Тикки, — выдохнула я. — Пора уже заканчивать с этой Абракадаброй.
========== Взгляд со стороны. Адриан. ==========
Комментарий к Взгляд со стороны. Адриан.
Алоха.
Мне завтра по врачам мотаться, так что не знаю, получится ли выложить продолжение.
Наслаждайтесь :)
.
Спокойной ночи и приятного чтения.
Маринетт была лёгкой, как мыльный пузырик.
Казалось, что для неё нет никаких стоп-тем в общении. Она не смущалась, если разговор заходил про физиологию или секс, спокойно реагировала в ответ на скользкие моральные вопросы, всё комментировала, но никогда не осуждала. Когда они с Адрианом обсуждали фильмы, которые он ей советовал, Маринетт часто повторяла: у всех своя история.
Она этой фразой, казалось, могла оправдать даже серийных убийц и маньяков. Адриан был уверен: дай Маринетт в руки судебные хроники, и там не найдётся ни одного по-настоящему виновного. У каждого будет причина поступать так, как он поступил.
Но было ещё кое-что…
«Это не отменяет соразмерного наказания. Переступил законы общества — плати.»
Такая точка зрения подкупала.
А ещё Адриан обожал, что в переписке Маринетт пользуется всеми доступными правилами пунктуации. И заглавными буквами. Услада для глаз, не меньше!
С Маринетт было легко общаться. И ты, казалось, не мог ею пресытиться: хотелось узнать мнение по каждому вопросу, понять, как девушка мыслит, почему не отвечает на обидные подначки Хлои и смотрит иногда так, что чувствуешь себя маленьким ребёнком.
Для Адриана Маринетт стала первым другом после Хлои. Больше, чем другом.
— Опять на фотки пялишься?
Адриан, лежащий на кровати на спине, улыбнулся. Он держал на вытянутых руках телефон и действительно рассматривал картинку на главном экране: Маринетт перегнулась через парту и с пальцами, сложенными в значок мира, обнимала Адриана за шею, высовывая кончик языка. Сам Агрест, не ожидавший тогда подобной близости, шокировано и смущённо смотрел на свою подругу, а не в камеру.
Он этот момент, наверное, на всю жизнь запомнит. На перемене Хлоя сказала ему, что его причёска растрепалась. Может помочь хотела, и может и сама поправить. В туалет Адриану идти было лень, так что он решил воспользоваться фронтальной камерой, чтобы привести волосы в порядок.
Со стороны выглядело, будто он хотел сделать селфи. Неудивительно, что Маринетт отреагировала: фотографироваться она любила, как по секрету сказала Алья.
— Обожает рассматривать свои снимки, — закатывала глаза Сезер. — И улыбается, как дурочка. Нарцисс, не зря это её любимые цветы.
И посмотрела на Адриана так… прямо, что он зачем-то кивнул. И запомнил.
Маринетт заметила, что он «селфится», перегнулась через парту, взлохматила волосы Адриана ещё больше и, мягко пихнув парня, заставила его сделать снимок. На красный кружок Адриан нажал просто на рефлексах. Фотография, нелепая в своей комичной искренности, быстро стала одной из самых любимых у Адриана…
…и не возмутила его отца.
Габриэль увидел фото случайно, когда Адриан проверял время во время обеда.
— Покажи фотографию, будь добр, — сказал Габриэль, протягивая руку и даже не сомневаясь, что Адриан отдаст свой телефон.
Но Адриан, к своему удивлению, замешкался. Ему не хотелось… он сам не понимал, чего именно. Не хотелось, чтобы отец разрушал его комфортный мирок? Чтобы он запретил дружбу с Маринетт?
Телефон он всё-таки отдал, внутренне сгорая от ненависти к себе. Он ничего не мог сделать под тяжёлым взглядом серых глаз.
— Что за девушка? — спросил Габриэль, разглядывая фото.
Адриан молчал. Знал, что вопрос обращён не к нему.
Натали наклонилась, чтобы лучше рассмотреть изображение, и кивнула, узнав девушку на фото.
— Маринетт Дюпэн-Чэн. Мне подготовить досье?
— Только короткое, — поморщился Габриэль, возвращая телефон сыну.
Адриану стало обидно. Маринетт была достойна большего, чем короткое досье. Хотя… у отца никогда не было времени, чтобы по-настоящему заинтересоваться жизнью собственного ребёнка.
Что бы там Габриэль ни решил, Адриан ни за что не прекратит общение со своим первым другом.
Дни шли. Габриэль, явно прочитавший досье, ничего не говорил. Адриан боялся лишний раз дёргать тигра за усы и тоже не начинал разговор о Маринетт и их дружбе.
В коллеже было скучно. Немного развлекала переписка с Маринетт, но в остальном… самыми лучшими моментами стали перемены, когда подростки выползали из-за парт и, лениво перемещаясь по классу, разговаривали.
Совсем хорошо было, если Хлоя оказывалась занята. Адриан любил Буржуа, дорожил её дружбой, просто… иногда Хлоя была слишком… слишком Хлоей.
Особую ценность Маринетт придавало то, что она, казалось, совершенно собой не дорожила. Могла рассеяно лизнуть царапину вместо того чтобы налепить пластырь, или забыть про еду. Да тот же прыжок с Эйфелевой Башни — разве это не признак полного безразличия к собственной безопасности?
Алья эту черту своей подруги тоже замечала, и старалась действовать, как могла: рассказывала про супергероев, чья жертва ни к чему не приводила, или же давила на совесть.
— Вот что ты будешь делать, если я вдруг пропаду, а? — разорялась Сезер на одной из перемен.
Маринетт мягко улыбнулась и взяла подругу за руку.
— Полиция? И переверну мир, чтобы тебя найти, конечно.
— Вот и я так же к тебе. Знаешь, всего неделя после нашего знакомства прошла, но такого духовного родства я ни с кем не испытывала! Ляиф, если ты сейчас розово пошутишь, то я пну тебя куда дотянусь.
— Эй, я, типа, вообще молчал!
— У тебя слишком очки блестели! Короче, Марин. Если ты пропадёшь или поранишься — я тоже всё сделаю, чтобы тебе помочь.