Я понимаю, что отец пытается меня спасти, что если б он не перетянул инициативу в вопросе моей доставке в Москву, то я б поехала с Константином, который за неделю подлечил свой воспаленный мозг и жаждал встречи. И то, что, если высокие московские боссы узнают, что я его дочь, это тоже неблагоприятно скажется на его карьере, но…. Я не испытываю к отцу ровным счетом ни-че-го… Пусто.
Зато мое сердце разрывается о мысли, что с Сашей может случиться что-то непоправимое. Эти размышления занимают все мое время, затрагивают всевозможные чувства.
Так как легла я поздно, то и проснулась уже в два часа дня.
В дверь постучали. Натянув гостиничный халат, я пошла открывать. За дверью стоял парень-официант, который привез мне обед. А еще приветливая девушка в униформе, которая держала в руках чехол с платьем и пакет, украшенный надпись известного бренда, наверное, там обувь. Пропустив всех, я ждала, когда они оставят все в номере, выйдут и я закрою дверь.
Расстегнула чехол. Там оказалось платье не то что красного цвета, а супер красного яркого переливающегося цвета, наверное, меня и из космоса будет видно… Невероятно… С таким же успехом, мне на голову можно было прикрепить проблесковый маячок, тогда уж точно Саша меня увидит.
Я прекрасно понимаю, что целью этих людей, если можно так сказать, является вывести Сашу из равновесия, заставить его нервничать и переживать, при этом пропускать удары и, в конечном итоге, проиграть.
Пока я принимала душ, обедала, приводила себя в порядок, время пролетело быстро, очень быстро. Когда я услышала стук в дверь, было уже шесть. Открыла, на пороге стоял отец, он прошел в номер, осмотрел меня с ног до головы, и протянул мне пистолет.
— Это, на всякий случай. Если начнется кипишь и тебя будет кто-то или что-то задерживать, не раздумывая, стреляй. Я уверяю тебя, там нет людей, по которым стоит плакать.
Смотрю на пистолет… Он маленький, наверное, дамский, как раз ляжет в мою сумочку. Но брать его не спешу.
— А разве там нет досмотра? Охрана пропустит меня с оружием?
— Как только будем заходить, отдашь сумочку мне, у меня есть ствол, он отодвигает полу пиджака, а там кобура с пистолетом. Меня пропустят, а там я тебе верну сумочку. Ты умеешь пользоваться оружием?
— Ну, разве что в тире в парке стреляли. С боевым никогда не встречалась.
— Чтобы выстрелить, нужно снять с предохранителя, — и показывает на пимпочку, которую надо нажать, — потом все, можно стрелять.
— Ясно. — Беру оружие в руки и кладу в сумочку. Закусила губу и начала ее грызть, я так делаю всегда, когда нервничаю.
— Я постараюсь сделать так, чтобы оно тебе не понадобилось, — он подошел ко мне и обнял. На что я лишь тяжело вздохнула.
Да, Москва не Сочи, из пункта А в пункт Б мы ехали столько, сколько летели на самолете из Сочи в Москву. Так может быстрее было долететь? Я сидела как на иголках. Все тело было наэлектризовано, как один сплошной нерв, только тронь и разряд в тысячи вольт прошибет тебя. Отец молчал всю дорогу. Может он не уверен в этих людях и предпочитает молчать?
Машина остановилась возле какого-то клуба, надпись гласила «STRONG». Мне почему-то казалось, что если бой подпольный, то мы должны приехать чуть ли не в советскую столовую, пройти по ста коридорам, спуститься в тридцать подвалов и там, на минус сороковом этаже, при участии немногих избранных членов тайного заговора, пройдет бой. А на самом деле, это просто клуб, с секьюрити на входе, рамкой металлодетектора, кучей народу, с баром, в котором спиртное льется рекой… У всех присутствующих радость на лице, для них это просто светское мероприятие, вечер, который пройдет чуть по-другому, чем обычно, но, все непременно ждут веселья. Мужчины одеты в костюмы, дамы в вечерних нарядах и с ярким макияжем, как будто на концерт в Карнеги-Холл пришли или на Колю Баскова… Проходя сквозь толпу, слышу разговоры о ставках, да, они еще и хвастаются, кто сколько поставил и Вангуют, кто выиграет.
Проходим с отцом сразу в зал. Да он просто охренительно большой. По центру — октагон. Он больше ринга, и у него не четыре угла, а восемь, если я правильно посчитала. И с двух противоположных сторон сделаны, как ворота, что ли… Мы садимся в первом ряду, прямо под октагоном и я так понимаю напротив той стороны, откуда выйдет Саша.
Пока зрители занимают места, их развлекает своим пением, довольно-таки знаменитая певица. Вокруг клетки непрекращаемое движение. Это, скорее всего, организаторы, тренера, судьи, работники клуба, в костюме с иголочки, бегает ведущий… Я смотрю за всем происходящим, как со стороны, такое чувство, что это происходит не со мной…