– Что‐то не так, Винсент? – спросил Джек, поставив локти на колени и приняв позу нарочито расслабленную, ленивую. Будто бы Джеку не хотелось сцепить пальцы замком и сгорбить спину, как он делал это обычно, когда волновался, и за что Лора вечно его ругала. – Что‐то с подготовкой к Самайну? Ко Дню города, то есть. Или с Призрачным базаром? Если дело в том, что в этом году его перенесут со Старого кладбища на площадь, то, уверяю, так будет лучше. Там гораздо больше места, чтобы выдержать поток туристов, а он ведь, знаешь, в этом году вырос. Я доверяю чутью Душицы и…
– Все хорошо и с Днем города, и с базаром, – перебил его мэр. – До первого еще целый месяц, а Призрачный базар меня и вовсе не интересует. Пусть Душица сама решает, куда теперь туристы ходить будут, чтобы расстаться с деньгами или душой.
– Тогда… – Джек непонимающе потер пальцами ложбинку между тыквенным подбородком и вырезанным ртом. – Что ты хотел обсудить?
– Тело, которое обнаружили в Самайнтауне сегодня. Не хочешь рассказать, кто так здорово его потрепал?
Сквозь щель в приоткрывшемся окне, куда мэр просунул зажженную сигару, вытащенную из отсека в автомобильной дверце, потянуло влагой и подступающей ночью. Франц, молча развалившийся в кресле рядом с Джеком, заерзал. Однако даже когда он стал откровенно тыкать ему под ребра, дуть щеки и бормотать «Я же говорил, чтоб Титания сама закапывала!», Джек остался недвижим. Он знал, что прямо сейчас его взвешенная и спокойная реакция куда важнее того, что преступление всплыло на поверхность.
«Как он узнал? – Это был первый вопрос, которым задался Джек. – Нет, как он узнал настолько быстро? – Это был второй, более верный. – Неужели кто‐то видел нас на Старом кладбище? Гули все же раскопали тело? Или Артур что, сам из могилы вылез? Да нет, не мог же, головы‐то нет… Хотя, черт, кто бы говорил!»
– Ты помнишь наш уговор, Джек? – продолжил мэр, и каждое его слово сопровождалось змеиной струйкой сигарного дыма. Он заволакивал тыкву Джека и салон автомобиля, несмотря на оконную щель, и даже Франц закашлялся, не привыкший к чему‐то крепче своего ментола. – Неважно, люди или не-люди… Все, кто живет в Самайнтауне, равны. В таких случаях ты должен сразу идти ко мне с именем и адресом. В прошлый раз ты не медлил… Поэтому мне непонятно, что случилось в этот.
– В этом инциденте не было ничего особенного, – ответил Джек. Ни его голос, ни пальцы, которые он все‐таки не выдержал и сцепил на коленях, не дрогнули. Джек дрожал лишь внутри, и, благо, никто не смог бы этого увидеть, даже если бы просунул голову в его подскакивающую на кочках тыкву. Точно так же, как Джек научился держать ее на обрубке шеи и не ронять, он научился держать контроль над ситуацией. Даже если не владел ей на самом деле. – Не хотелось тревожить тебя по таким пустякам. Мы с Ральфом и Францем уже все уладили…
– «Уладили»? Как такое можно уладить?! Ты что, тухлую тыкву на башку надел? – Мэр повысил голос, раскрошив недокуренную сигару в пальцах. Пепел посыпался прямо на его кашемировое пальто, оставляя прорехи.
– Эй, слышь! – воскликнул Франц. Его нервозность, как по щелчку пальцев, сменила обжигающая мальчишеская ярость. Он подорвался с сиденья, из-за чего едва не пробил головой потолок авто. – Ты, может быть, и мэр Самайнтауна, но не забывай, кто здесь настоящий Тыквенный Король! Следи за своим языком, старикашка. Он и его Барбара тебя в порошок сотрут, если пожелают.
Джек привычным движением ухватил Франца за шлейки джинсов и посадил его на место раньше, чем машина наехала на кочку и того бы припечатало к стеклу или завалило бы прямо на мэра. Судя по хрусту под шинами и подпрыгивающей на плечах Джека тыкве, водитель съехал на проселочную дорогу – объезжал вязовый лес, чтобы затем вернуться по главному шоссе обратно в центр города. Словом, никто не вез Джека домой – они собрались здесь, чтобы обсудить недоразумение, и, очевидно, будут кататься до тех пор, пока не прояснят его.
– Винсент, я понимаю твое негодование, ни одному мэру не хочется, чтобы за год до выборов подскочила статистика преступности… Но ты сам‐то точно помнишь условия нашего договора? Артур Мор не был жителем Самайнтауна, а значит, уговор на него не распространяется, – снова заговорил Джек, когда все, включая его самого, отряхнули мятую одежду, откинулись на сиденья и немного успокоились. – Туристы – неизбежная дань за те самые равенство и благополучие, которую мы оба с тобой согласились платить. Такое случается время от времени, я стараюсь предотвращать это, но не всегда успешно. Смерть Артура не доставит хлопот, я клянусь. Он всего лишь навещал тетю в честь юбилея, так что будем считать его за…