«Римлянин» понял, что она его не услышала, отвлечённая получившимся представлением.
– Ну вот, – огорчился он, – входишь как нормальный человек – не принимают всерьёз, входишь так, чтобы сразу показать, кто ты есть – принимают слишком всерьёз. И хоть так, хоть этак – совсем не слушают. Даже смешно. (Никакого веселья в его голосе не было, скорее, он выражал досаду). Не волнуйся ты так, это всё ерунда, легко вернуть как было. Лучше послушай. Я принёс тебе благую весть. Ты избрана, чтобы присоединиться к нам. Такое предложение – очень большая редкость! (Уля молчала, ещё не сформулировав новых вопросов, но, видимо, на взгляд посетителя – молчала как-то отрицательно). Вот вижу, ты меня опять не слушаешь, наверное, хочешь, чтобы я рассердился. Но тогда все эти фокусы, – он демонстративно бросил по взгляду направо и налево, на раздвинувшийся стол, – покажутся детскими цветочками. Ты этого хочешь?..
********
Не успела она ответить, как всё исчезло, сгинули половинки стола для совещаний, плоскость её собственного стола испарилась из-под рук, распахнулись и куда-то исчезли стены и улетел потолок кабинета… Пространство раздвинулось во все стороны, вширь, ввысь, и даже в направлении вниз: они оказались на вершине горы. Не на пике, но почти – на остром гребне, по правую сторону от которого начинался почти отвесный, как показалось Уле, склон в глубокое ущелье, а по левую – не такой вертикальный, но тоже под большим наклоном – примерно как эскалатор в метро – спуск в… кратер вулкана.
Причём этот вулкан как раз сейчас извергался. К счастью, вулканические бомбы из него не летели, пепел и газы тоже, только сверху нависала большая чёрная туча, свидетельствуя о том, что недавно всё это могло быть. Сейчас извержение шло в виде раскалённой лавы. Но и лава пока тоже им не угрожала, она текла из кратера в другую сторону: недалеко от них – за спиной у психа – в стенке кратера, на гребне которой они, оказывается, находились, было относительно низкое место, или даже пролом. Но жидкий камень и так, на расстоянии, обжигал тепловыми лучами лицо и кисти рук, будучи в самых горячих местах даже не красного, а жёлтого цвета. Уля поспешно спрятала кисти рук в карманы пиджака, а лицо отвернула от кратера, в сторону ущелья, вынужденная глядеть на посетителя искоса.
К счастью, стулья, на которых они сидели, не исчезли вместе со всем кабинетом. Или, вернее, вместе с их задницами исчезли из кабинета, оставшегося неизвестно где, когда они перенеслись вместе со стульями на вулкан. Это было очень хорошо, что стулья за ними последовали, а то, оказавшись в положении «сидя на воздухе», легко было бы булькнуть в кратер и с шипением там испариться, или скатиться кувырком в ущелье и там разбиться вдребезги.
Уля испуганно оглянулась. Сзади неё ничего страшного не было. Там продолжался край кратера. Так что главное было – не падать вправо или влево. А вот психу следовало бы позаботиться ещё о том, чтобы не падать назад. Но он совершенно не обращал внимания на то, что лава у него не с одной стороны, а с двух.
– Осторожно! – воскликнула Уля, – у вас сзади тоже опасность!
– И опять ты не о том, – удивился псих. – Ну уж к этому-то моменту ты должна была понять, что лучше меня не сердить?
– Не понимаю, – удивилась и Уля, – что я плохого сказала? Наоборот, предупредила вас об опасности…
– Я желаю обсуждать с тобой ту тему, с которой пришёл, – веско произнёс псих, кладя ногу на ногу и предъявляя, к очередному Улиному удивлению, подошву с совершенно не загрубевшей кожей никогда не ходившего босиком человека. Тем более, по горам и вулканам. – А ты всё время отвлекаешься на второстепенные неважные обстоятельства. Будешь ты меня слушать, наконец, или я ещё больше огорчусь, и мы сейчас же попадём в ещё более неуютное место, э?..
Уля поняла, что в отношении этого психа действует общее правило «не возражай сумасшедшему!». В конце концов, если он не хочет слушать предупреждений, и из-за этого навернётся в лаву (кстати, стул-то у него по-прежнему стоит на двух левых ножках!), она окажется, возможно, не в большей опасности, чем сейчас, когда он может скинуть её туда сам, если ему что-то придётся не по нраву. Непредсказуемо, ни с того, ни с сего. Правда, непонятно, как отсюда слезать в ущелье и есть ли из него выход к каким-нибудь обитаемым местам. Ясно только, что пробираться по ущелью нужно не в ту сторону, где в него лава течёт, а в противоположную. Или неясно? Вдруг там как раз вообще выхода нет, тупик, а мимо лавы, уже несколько остывшей в ущелье, как-то по стеночке пробраться можно? Если там ущелье широкое. Главное, спуск найти… Но пока что он не свалился, и лучше постараться его не раздражать.