– Погодите-погодите, – забеспокоилась Уля. – Мне не нравится такая формулировка, что сперва вы расскажете, а потом я соглашусь. – Волшебник выпучил глаза в изумлении – что тут может не понравиться? Ведь сначала это, а потом – то?! – Лучше потом я соглашусь или НЕ соглашусь. А в такой формулировке, как у вас, это уже и есть согласие, данное предварительно, до рассказа.
– Ну вот, – проворчал пока несостоявшийся рассказчик, – я же им говорил, что ты заметишь. Хорошо, ты согласишься или не согласишься. Итак…
– Нет, погодите ещё немного, – снова перебила Уля. – Надо ещё дополнить, что несогласие ничем мне не грозит. А то вы можете подразумевать, что я соглашусь или не соглашусь, а в последнем случае вы меня убьёте или модифицируете мне память, или угрозами добьётесь согласия. Или будете тут держать, пока не соглашусь, у вас-то времени много. Или ещё что-нибудь.
Хозяин витражно-мозаичного зала некоторое время скептически разглядывал её, склонив голову набок. Видимо, размышлял, не лучше ли прибить склочную гостью на месте до всякого рассказа, чтобы сберечь себе нервы. Уронить на неё кусочек мозаики с потолка. Уля отвечала ему прямым бесхитростным взглядом, прикинувшись шлангом2.
Очевидно, трудности, для борьбы с которыми её собирались привлечь, были очень серьёзными, так что условный (по его словам) бессмертный был вынужден и в этом случае себя сдержать.
– Хорошо, – с показным смирением вымолвил он, – пусть будет так. Ты согласишься или не согласишься, и в последнем случае я верну тебя на место, никак на тебя дополнительно не воздействуя. И мои друзья тебе ничего не сделают, чтобы не возвращаться к этому вопросу. И ты сможешь жить прежней жизнью, хотя, сама понимаешь, я не гарантирую тебе отсутствия ужасных сожалений о потерянном бессмертии. Если не сейчас, то в свой смертный час ты вспомнишь, вспомнишь наверняка! И страшно пожалеешь!.. Разумеется, я надеюсь, он не наступит по вашим меркам скоро, и ты проживёшь долгую, по вашим меркам, жизнь, бла-бла-бла. Но когда-то он наступит!.. – Он перевёл дух. – Теперь ты довольна, наконец?!
– Да, – сказал Уля и приготовилась выслушать уклончивое недостоверное описание. Она не верила, что сразу услышит правду после таких долгих приготовлений.
– Итак, – в который раз начал маг, – проблемы нашего сообщества, если вообще можно так назвать это скопище отъявленных индивидуалистов, заключаются в том, что у нас нет полиции, судей первой инстанции и апелляционных, прокуроров и адвокатов, тюрем и охранников и так далее. И уголовного кодекса. Никакого организованного принуждения. Отдельные конфликты возникают и разрешаются силами конфликтующих сторон. Или, скорее, не разрешаются, а на время затихают и откладываются, даже если они очень ожесточённые, потому что, понимаешь ли, убить никто никого не может в принципе, и держать бессмертного в плену очень хлопотно. Это всю свою бессмертную жизнь надо на это положить, причём не одному человеку, а минимум двоим, чтобы с таким делом справиться, а лучше не двоим, а компанией из нескольких человек, чтобы отдыхать иногда. Вот мы трое и подумали, что кто-то должен всё это организовать. Конечно, потребуется уговорить согласиться с необходимостью таких мер достаточно большой процент сообщества. Из которого и набирать, в качестве сугубо временной общественной нагрузки, разработчиков законодательства, полицейских, судей и тюремщиков. Но, если дело пойдёт успешно, эта часть сообщества будет процветать. Тогда она станет увеличиваться, и постепенно к ней примкнут почти все. А отдельные сохранившиеся упёртые анархисты погоды не сделают. Если они просто будут отказываться поработать на благо общества, то и пускай, это очень мало повлияет на общественную нагрузку остальных. А если будут активно противодействовать, окажутся в категории преступников, на которых обрушится вся тяжесть законов и обеспечивающих их соблюдение мер. – Он замолчал и посмотрел на Улю с торжеством. Мол, оцени, как кратко и исчерпывающе сформулирована такая сложная проблема. И какое изящное решение предложено.
Ну вот, – подумала Уля. – Говорили же умные люди: не лезь в политику. Чтобы попасть в элиту, тебе рано или поздно предложат как-то запачкаться. Ну, там, например, чемодан наркоты перевезти из одного места в другое, безо всякого смысла, но под запись на видео. Может, даже не наркоту, а стиральный порошок в похожих пакетиках. Просто чтобы иметь уздечку и шпоры. Компромат. Это как в бандитскую шайку вступать, потребуют на камеру убить мента, чтобы повязать кровью. Может, даже не убить, а сымитировать убийство. И никаких исключений ни здесь, ни там нет. А если не согласишься, то тебя в твоей политической карьере остановят, любыми средствами. А я на это отвечала, что не собираюсь попадать ни в какую элиту. И буду бороться за то, чтобы в управлении принимала участие не только элита. Вот уж не ожидала, что и у этих волшебников-анархистов всё так же устроено. Хочешь к нам – согласись для начала на должность палача. Ну ладно, не палача, а организатора тюремной системы в обществе, которое до сих пор как-то без неё обходилось. Тоже ничего хорошего…
2
Который на самом деле происходит из немецкого Schlange, что означает «змея». Интересно, как олицетворение мудрости стало символом тупости?.. Диалектика, не иначе.