Когда Саманта была маленькой, она спросила папу:
- Это дедушка?
- Это президент Франклин Рузвельт, - многозначительно ответил папа.
- Дедушка Рузвельт?
Папа засмеялся и промолчал.
И вот теперь президент возник перед ней, как старый знакомый. И как знакомый, приветствовал ее:
- Хелло, Сэми!
- Здравствуйте, мистер президент! Я села в ваше кресло. Простите. Я сейчас соскочу.
- Подожди. - Плавным жестом руки президент остановил Саманту, и она заметила, что у него длинные, тонкие пальцы, как у музыканта. - У меня есть другое кресло.
Тут только девочка обратила внимание, что президент сидит в кресле-каталке и его ноги закрыты пледом.
- А тебе нравится кресло, на котором ты сидишь? - спросил президент.
- Хорошее, только ноги не достают до пола. Но я немного сползла и носочками дотянулась.
- Зачем? - удивился президент.
- Чтобы чувствовать себя взрослой. Все взрослые достают ногами до пола.
- Ты хочешь сказать, что сидеть в президентском кресле не так просто?
- Если сидеть каждый день, можно привыкнуть, - был ответ девочки.
Президент мягко засмеялся.
- Привыкнуть можно даже к этому креслу, - сказал он и похлопал рукой по колесу кресла-каталки. - Но от этого не легче. Ты из какого штата?
- Штат Мэн.
- О! Там прошло мое детство. А в заливе Мэн стояла наша яхта "Хаф-мун". Когда мне было, как тебе, десять лет, я мечтал стать моряком. Да вот не получилось... У меня еще был шотландский пони. Безумно трудно было за ним ухаживать.
- С собакой тоже не просто, - сказала Саманта. - Я собираюсь стать ветеринаром. Лечить зверей.
- Это хорошо, Сэми! - похвалил девочку президент. - А то все американцы непременно мечтают стать президентом. Даже девочки. Но Америке нужен всего один президент.
И тут Саманта задумалась и сказала:
- Я бы тоже хотела стать президентом. Только немедленно.
- О! Почему так быстро? - удивился Рузвельт.
- Потом может быть поздно. Ведь каждый день может стать последним днем Земли. Президент в силах спасти мир.
Президент внимательно посмотрел на девочку. И надолго задумался. И действительно стал похожим на дедушку, обдумывающего жизнь своей внучки. Он перевел взгляд к окну и посмотрел на море, словно хотел увидеть далекий родной берег.
Потом он сказал:
- Спасти мир от новой войны может только народ, тяжело переживший эту войну. Только он понимает по-настоящему, что такое война.
Девочка молчала. Все это было слишком важным и трудным, чтобы сразу понять. А президент и не требовал быстрого ответа. Он огляделся. И вдруг спросил:
- Тебе нравится здесь?
Саманта ответила кивком.
- Мне тоже нравится, - продолжал президент. - Вот бы выйти в отставку, купить этот дворец и провести здесь остаток дней.
"Президент, наверное, не знает, что в Советском Союзе дворцы не продают даже президентам. Даже самым хорошим", - подумала Саманта.
И в это время произошли странные перемены. Президент вдруг исчез - он появился в мыслях и в мыслях исчез. Перед Самантой стоял Попрыгунчик Пол. Он обладал удивительным свойством появляться там, где его меньше всего ждали. Похожая на обезьянку камера стеклянным глазом смотрела с его плеча.
- Хелло, Сэми! Мне пришла отличная мысль. Ты должна оценить ее!
- Вы о чем? - спросила девочка. - Вы, вероятно, хотите спросить, как мне понравился Ливадийский дворец?
- Нет, нет, нет! - Пол замахал руками и отступил на несколько шагов. - Сейчас я сниму свой самый интересный репортаж. Я задам тебе вопрос: что бы сделала ты, простая американская девочка, если бы на самом деле стала президентом?
Саманта удивленно посмотрела на Пола. А тот уже, прищурив один глаз, другим припал к окуляру. Застрекотал кузнечик. И девочка почувствовала, что на нее смотрит вся Америка. И у нее есть возможность сказать самое главное миллионам людей.
Краска ударила в лицо девочки. Но она поборола волнение и, крепко сжав руками подлокотники кресла, заговорила:
- Я бы поверила людям по обе стороны океана. Я бы научила людей верить... доверять друг другу.
Уже перестала стрекотать кинокамера Пола. Те, кто был в зале, тихо вышли в распахнутые белые двери. А Саманта все сидела в кресле президента и сжимала руками подлокотники.
- Сэми, нам пора! - Папин голос прозвучал из другого мира.
Саманта соскользнула с кресла и придвинула его на место, к круглому столу.
И весь обратный путь, когда они на "рафике" мчались в Артек, перед Самантиными глазами стоял старый президент и смотрел на нее, как дедушка на внучку.
Корабль страданий
Ночь была таинственна и прекрасна. Где-то совсем близко дышало море, и от его дыхания веяло свежестью. Небо было таким темным, что звезды казались ярче и крупнее. И ближе к земле.
Эта ночь была создана не для сна.
Никто и не спал. Все затаились в большом амфитеатре, построенном на склоне горы. А внизу в огромной чаше плескалось жаркое, веселое пламя костра. Клубы дыма поднимались высоко в небо, и в дыму, как золотые рыбки, плавали звезды. Лица детей были озарены пламенем, глаза блестели. Неожиданно амфитеатр запел. А со стороны казалось, что поют не дети, а вся природа участвует в таинственном, могучем хоре. Пели деревья, горы, море, небо, пламя костра.
Офелия, Офелия, сестричка!
Надет венок, распущена косичка.
На сцене омут, словно на картинке.
Вода синеет, плавают кувшинки.
Офелия, Офелия, сестричка.
Офелия, Офелия, девчонка!
Прощай любовь, родимая сторонка.
Но в темном зале замер твой спаситель
В потертой куртке неприметный зритель.
Офелия, Офелия, девчонка.
Офелия, Офелия, подруга!
На свете нету преданнее друга.
Не даст тебе он утонуть в пучине,
Он вынесет тебя в цветах и в тине.
Офелия, Офелия, подруга.
Офелия, Офелия, русалка!
Тебя вдруг целой школе станет жалко.
И твой спаситель вдруг сорвется с места,
Чтоб ждать тебя у школьного подъезда.
Офелия, Офелия, русалка.
Песня замирала и оживала вновь. А Саманта сидела у костра и слушала, как Наташа нашептывала ей на ухо перевод этой странной песни о мальчике, который полюбил Офелию из школьного театра. На Саманте был костюм Офелии, а на голове венок из цветов.