Анара привязали к столбу, в человеческий рост, связав руки на запястьях. Утихшая боль после землянки, вновь вернулась. По соседству, на коленях, стоял Вартаз, склонив черноволосую голову.
Четыре мучителя, злобно улыбались. Они расселись вокруг дымящего костра и ворочали в нем железяки. Один из них бормотал себе под нос и по веселому виду остальных, он придумал что-то интересное. Одетые в комплект одежды из выделенной кожи и нацепившие на себя оружие, они явно не собирались задерживаться. Походные сумки, сложенные в круг поодаль, говорили о большем отряде. Двадцать мешков, готовых к путешествию. Где-то рядом бродят и остальные.
На берегу озера теплее, чем в лесу. Может из-за солнца, которое обогревало землю. А может из-за воды, от которой исходили клубы пара. Небо, как глаза принцессы - голубые, без единого облачка. Раннее утро.
- Не прекрасно ли? - Спросил его улыбающийся Вартаз.
Лицо в синяках и кровоточеннах, потрескавшиеся губы от побоев, похожие на две полоски мяса и нехватка зубов, хотя передние резцы на месте. Уши посинели, а нос смотрел набок.
Анар не мог припомнить, когда успели над ним так поработать. Наверное, он выглядит так же. В отсутствие зеркала, Анар этого не узнает.
- Да... прекрасно. Только твой вид чуть сгущает краски, - ответил Анар.
- Что? Все так плохо?
Вартазу явно хотелось поболтать.
- Жить будешь... жалко недолго.
- Я смотрю, ты научился принимать смерть, как она есть, - горец отвернулся и сплюнул сгусток крови и кусочка зуба.
- Поменьше плюйся, а то все зубы потеряешь.
Вартаз рассмеялся, изредка прерываясь кашлем.
- Эй, че там! Весело живется! - с бревна поднялся лысый здоровяк. - Щас я железяку свою нагрею и пощекочу вам пятки!
Он помахал, куском метала, напоминающий кочергу и уселся на бывшее дерево.
- А вот и остальные, - сказал Вартаз.
Анар проследил за его взглядом. Со стороны леса выходил десяток людей. Все одеты в простые куртки с костяными вставками и сапогами, достающими до колен. На поясе висели метательные топоры, а из-за спины торчали луки. Только один вооружен мечом.
Он двигался чуть впереди и выделялся высоким ростом. Его можно сравнить с Адар Аматом, но горец не носил таких же объемных доспехов. И казался более худым. Горцы прошли вдоль берега до костра и разделились. Пятеро, во главе с коротко стриженным дикарем, приблизились к Анару и его другу.
Высокий воин, вблизи казался еще больше. Он точно ростом с Адара хоть плечи немного ужи, но если облачить в доспех, то будет вылитый рыцарь. Лицо в отличие от других, начисто выбритое. Коричневаты глаза, наполнены злобой. Он все время шмыгал прямым носом и дергал левым уголком губы. Отчего кожа на квадратном подбородке интересна шевелилась.
Он расстегнул костяные пуговицы, на неказистом камзоле и снял его, бросив на землю. Под курткой осталась белая рубаха, с желтым оттенком от пота. Горец, засучив рукава, присел на корточки рядом с Анаром. Его тощее лицо пересекалось с образом в голове, Корсат где-то с ним встречался.
- Приветствую тебя Илуриец, - сказал незнакомец. Голос совсем без акцента. Самарийский язык понятен всем, но в разных землях, его произносили по-своему.
Он сложил руки в замок и на скрестившихся пальцах, Анар заметил перстень с изображением морды медведя.
- И тебе привет, - прошипел Анар.
- Ты наверно не узнаешь меня? - спросил горец, с улыбкой на лице. - Я... Друк - брат убитого тобой Друма-Медведя.
- А... припоминаю, - в голове появился образ здорового горца, залитого кровью. - Значит, ты Друк-Медвежонок... только перерос ты... совсем чуть.
Горец рассмеялся.
- Этот, тебя научил, - Друк кивнул в сторону Вартаза, - смеяться в глаза смерти?
- Да, - коротко ответил Анар.
- У тебя есть имя?
- Анар... Анар Корсат, - смысла врать не было.
- А второе имя? - Друк не хотел успокаиваться.
- Тебе на ухо медведь наступил? Я же сказал Корсат, - Анару выходил из себя, от глупых вопросов.
Позволили бы ему умереть... как тому горцу, из леса, который честно нашел смерть на мече Вартаза.
- Ты меня за идиота держишь? Или ты сам туп, как дубовый пень? - Друк видно, сам не из уравновешенных. - Воин, убивший вождя племени медведей, и не назван?
Друк встал на ноги, отошел в сторону и обнажил меч.
- Умрет как скотина, на убое, - добавил он и повернулся к Анару.
Корсат прижался к столбу. Мысли о перерезанном горле будоражили его голову. От картины хлыстающейся крови, к горлу подступала тошнота. В памяти крутились образы прошедших дней, точнее, тех в которых он был рядом с принцессой. И тот день, когда он поднял меч и получил прозвище...