Анар побежал. Опять. Измазанный в крови и уставший. С мечом, рукоять которого из-за перемешавшейся на ней крови и пота, уже не отлипнет от ладони.
Где остальные он не знал. Лишь изредка о себе давала знать Хэлл, появляющимися огнями. Яркие вспышки светились в лесу то там, то тут и их всегда сопровождал громкий хлопок, будто две огромные руки хлопают над лесом. А вот о других ничего не известно. Горец с фанатиком, тоже, как и он бегают среди могучих деревьев, пытаясь скрыться от храмовников. Казалось, что лес – это лабиринт, созданный кем-то для издевательства и насмешек. Кто-то хотел, чтоб они бегали вечно, наступая себе же на пятки.
Храмовники напали внезапно. Сразу со всех сторон. В то время, когда Анар разжёвывал засохшее мясо, а Хэлл в очередной раз, голосила как баба, продающая тухлую рыбу на рынке. Это было неожиданно. Появившиеся рыцари застали врасплох, даже Вартаза – человека, который вырос в лесах и горах. Был только один выход – бежать.
И он бежал и будет бежать. Пока не достигнет Халапа или меч не воткнётся ему в спину. Он уверен в последнем. Скоро. Храмовники заполонили лес Фелкир, как мухи человеческий трупп. Они медленно и уверено просачивались в глубины леса, плесень на корке хлеба. Рыцари везде. За каждым кустом и деревом, за маленьким пригорком и за огромным выкорчеванным пнём. Казалась, что они даже под опавшей листвой, словно грибы, хотя и для них ещё не время.
Анар собирал мысли в голове: хорошие, какие помогали отрешиться. О той жизни, где была только служба. Когда он мог не думать об опасности и о своём будущем. Мысли, которые не заставляли покрываться холодным потом и мурашками. Он вспомнил замок ордена. Вспомнил принцессу и сказочную Мэтиэль. Представил хмурый замок Вистфорка и голубые глаза Адара, злостно смотрящие на него. Ничего хорошего.
Удар пришёлся в плечо. Анара сшибли с ног, и он упал, будто свалился с лошади. Мысли разбились, как глиняный кувшин. Голова загудела, а из груди выбило воздух. Анар встал на колени и согнулся, пытаясь вернуть дыхание. Он, не вставая вытянул перед собой меч, ожидая появление храмовников.
Лицо паломника выглядело не невозмутимым, лишь светлые глаза выдавали лёгкое волнение. Снежные волосы теперь не узнать – спутанные, грязные и с веточками, которые висели словно женские украшения. В руках он сжимал мешок, который ему всучила Хэлл, когда они бежали из башни.
– Давай я помогу, – после недолгого оцепенения, паломник ринулся с протянутой рукой к Анару.
– Где Вартаз?
– Он позади… сказал, что нагонит, – паломник повернулся в обратную сторону, будто ожидая, что горец сейчас вынырнет из зелёной массы растений. – Стрелы кончились… он хочет собрать их.
– Дурак, – сорвалось с губ Анара. – Он погубит себя. Нам надо двигаться дальше.
– А…
– Вартаз сможет сам позаботиться о себе, – Анар с трудом отлепил ладонь от рукоятки меча.
Рука практически онемела. Пальцы еле разгибались, напоминая лапу хищной птицы.
– Идём… нельзя задерживаться.
Анар хлопнул паломника по плечу и пошёл вперёд. Шаги, после недолгого отдыха, давались с трудом. Боль пронизывала мышцы, будто их протыкали длинными иглами.
– А где блудница?
Анар закатил глаза.
– Где-то там бегает, – ответил Анар. Он старался не думать о ней, но все равно переживал. – Она тоже справиться, как и Вартаз. Будем надеяться, что она также владеет магией, как и языком.
Хлопок и вспышка, которая осветила лес, даже днём.
– Вот и подтверждение, – подметил Анар и обернулся. Паломник плёлся за ним, склонив голову. Когда Анар повернулся обратно, то расслышал, как товарищ читает молитву.
Долго они так идти не смогут. Их обязательно нагонят. Но и сил бежать, больше нет. В голове ещё валялись осколки разбитых воспоминаний. Из-за этого новые идеи не приходили.
Поднялся ветер. Он принёс тёплый воздух. Потом снова сменился прохладой. Анар понимал, что Хэлл ожесточённо сопротивляется и где-то там беспощадный огонь – выжигает все вокруг, нагревая воздух.
– Может всё-таки, попытаемся им помочь?
– Слушай, – Анар остановился, – я один ничего не смогу сделать, а ты… ты только поможешь погибнуть.
Паломник вздохнул и повернулся в сторону источника горячего ветра.