– Стража! – закричала во все горло Динария. – Стража!
Тяжёлую дверь уже открывали. Динария вбежала на лестничный пролёт и поднималась, перешагивая каждую вторую ступень. Она торопилась.
– Сынок, – тихо выходили слова, – я иду. Стража, – дыхание сбилось.
Динария вбежала в коридор. За ней шумели доспехами рыцари и дворцовая стража. Динария уже видела впереди лежавшего у окна охранника детской, а из дверного проёма торчали ноги ещё одного.
Сердце сжалось ещё сильнее.
Стражники, бежавшие впереди, вышли вперёд.
– Ваше Величество, – они аккуратно оттеснили её и медленно прошли до двери, а потом замерли, держа в руках короткие мечи.
– Ваша Милость, проходите, не бойтесь, – из комнаты раздался хриплый голос, словно горло его обладателя, сжимала цепь.
Динария ступала по каменному полу, как по тонкому льду. Она одной рукой опиралась об стену, а другую держала наготове. В ладони крутился шарик из желтоватого света. Динария протиснулась через стражу и встала на пороге комнаты.
В королевском кресле сидела фигура в тёмном. Её скрывал чёрный балахон, перевязанный серой верёвкой. Голову скрывал капюшон, из-под которого выглядывало старческое лицо. Сморщенная кожа и острый нос. Тонкие губы прятали зубы.
Динария впервые увидела настоящее лицо. Она всегда лицезрела только пустоту. В кресле сидел сам Земорд.
Глава 20
Гвардейцы двигались по лесу, длинной вереницей, словно змея ползла средь деревьев и оврагов. Минуло уже два дня, после первой встречи с храмовниками, когда Брава отдала приказ о казни рыцарей, охранявших стоянку лошадей.
Сквозь лес прорывалась горная прохлада, приносимая северными ветрами. Лучи утреннего солнца, терялись в ветвях многолетних деревьев. Но влажная земля отдавала теплом, будто её согревали горячие источники. Отец Бравы рассказывал, что далеко на востоке, существуют горы, которые извергают огненные камни. А из-под земли бьёт кипящая вода.
Брава шла во главе отряда, ведя за собой пять десятков королевских гвардейцев. Дневные переходы изматывали, но она терпела и надеялась на добрый исход.
Тело ныло. В сапогах хлюпала вода. Доспехи приходилось чаще чистить. Сухое мясо вызывало жжение в желудке. Все эти проклятия преследовали Браву, словно тень. Брава до сих пор не могла привыкнуть к окружению мужчин. Ей приходилось справлять нужду отдельно от всех, что иногда вызывало смешки остальных.
Они уже далеко углубились в лес и бродили по склонам, как стадо заблудившихся овец. Двое солдат-проводников посменно ходили в разведку и все чаще стали не узнавать местность. Ещё чуть-чуть и Брава признает – они потерялись.
Оказавшись на маленькой опушке, где солнце все-таки доставало до земли, Брава скомандовала привал. Она хотела дождаться Бруна, с новыми сведениями.
Гвардейцы за ухали. Добрые возгласы пронеслись по опушке и перемешались с лязгом доспех. Гвардейцы старались обсушиться без огня, обтираясь тряпками и обтряхивая влажную одежду. Брава разделила отряд на части и дала им возможность меняться. Она не хотела, чтоб их застали врасплох и перебили, как крыс.
«Ни каких костров, всегда должен быть дозор, нельзя расслабляться». Брава строго следовала словам отца. Хотя он и не готовил её для командования, но Брава запоминала все истории и в голове они листались, как страницы книги. Когда она проследила, чтоб приказы исполнялись в точности, будто их отдаёт сам отец, она смогла немного отдохнуть.
Брава расположилась у ближайшего дерева. Сморщенная от влаги кожа на ступнях, покрылась мозолями. Страдали не только ноги, но и все тело, натираемое доспехами. Искусная работа кузнецов не рассчитана на долгие лесные походы.
Перед Бравой внезапно появился Брун. Запыхавшийся солдат, с обросшим лицом, переминался с ноги на ногу.
– Мы их нагнали, – в голосе вояки чувствовалась тревога. – Пол стражи пути и мы можем скрестить клинки.
– Твои слова не приносят мне радости, – Брава прищурила глаза. – Их слишком много?
– С ними много магии… слишком много, – голос продолжал дрожать. – Воздух в лесу горяч и воняет плотью… паленой плотью.
Брава отвела взгляд. Сердце в груди колотилось. Душа требовала сражения. Как бы поступил отец?
– Немного отдохнем и в путь. Нельзя их упустить. Найди у них слабое место – отбившийся отряд или обоз с ранеными.
Брун чуть постоял, склонил голову и ушел.
Отец бы так не поступил. Он бы избежал боя, тем более заведомо проигранного. Но не для Бравы. Она твердо верила, что решимость позволит победить. Во что бы то ни стало, она должна выполнить приказ и доложить о пользе вылазки. Тогда её заметят и будут разговаривать с ней, как с офицером мужчиной. Отец был бы недоволен. Брава строго следовала советам, но не сейчас. Не сегодня.