Вилар на мгновение остановился и обернулся. Максим, инстинктивно, нырнул за угол. Когда он снова выглянул оттуда, Митти сменил направление и побежал к церкви. Максим прицелился, выстрелил, и едва не взвыл от отчаяния - пуля промчалась мимо цели и громко дзенькнула о металлическую дверь притвора. Вилар словно налетел на стену, развернулся в сторону Максима и вскинул винтовку. Едва поручик успел укрыться за стеной, как пули замолотили в нее одна за другой.
Стрельба прекратилась довольно быстро, но на этот раз Максим не спешил высовываться из укрытия. Поручик принялся за занимательную математику - он вспоминал, сколько пуль входит в винтовочный магазин и пытался подсчитать, сколько из них уже выпустил вилар. Увы, но получалось это не очень - в отличие от громогласного оружия ходоков, выстрел из обычной армейской винтовки звучал не громче потешного ружья для стрельбы по голубям.
Тишина затянулась, и, не придя ни к каким определенным выводам, Максим пополз вперед. Как выяснилось, опасался он зря - вилар штурмовал невысокий забор, окружающий первый от площади двор.
Вскочив на ноги, Максим бросился вдогонку. Он выстрелил еще два раза и попал в крашеные доски. Перезаряжаться на бегу было сущим безумием, поэтому Максим решил приберечь последнюю пулю в барабане.
Вилар тем временем перевалился через забор, и Максим поднажал, совсем перестав глядеть под ноги. А зря, ибо тут же запнулся обо что-то тяжелое, отозвавшееся металлическим звоном, и едва не полетел носом вниз. Пытаясь удержать равновесие, Максим резко выставил вперед правую ногу, которая поехала вперед как по катку. Падать вперед Максим при этом, конечно, перестал, зато приобрел ускорение в противоположном направлении. Вид из шлема на забор со крывшимся виларом мгновенно сменился рыхлыми серыми тучами, и Максим со всей дури грохнулся на спину. Первым снежного наста, утоптанного за зиму до твердокаменного состояния, достиг крепившийся на спине армаферритовый баллон, который хоть и был поменьше пожарного, но справился с вышибанием воздуха из легких не менее успешно. А затем в соприкосновение с настом вошла задняя стенка шлема, передавшая энергию удара максимову затылку.
Прежде чем отключиться, Максим еще успел мысленно пообещать чертовому магазинному воришке укантовать его в кутузку по полной.
Возвращение в мир произошло рывком, словно свет включили.
Мир нависал над Максимом потолком приемного покоя грачевской уездной больницы с отслаивающейся штукатуркой. Попытка привести тело в вертикальное положение серьезно поколебало устойчивость стен и потолка, заставив их поехать куда-то вбок.
Из желудка тут поднялся обжигающий ком и попытался вырваться наружу. Сообразив, чем ему это грозит, Максим крепко сжал зубы и попытался задавить спазм.
- Лежите, у вас же запросто сотрясение может быть!
На печи Максиму требовательно опустились руки в защитных перчатках.
- Отстаньте, - отмахнулся поручик от Варвары. - Я прекрасно знаю, что такое сотрясение. У меня их два было.
Приемный покой в глазах Максима обрел устойчивость.
- Как я сюда попал?
- Варвара Ивановна притащила.
Из-за шлема Максим сперва не узнал голоса. Мгновением позже до него дошло, что это Столбин.
Начальник Максима сидел за столом вместе с Гореловым. Выглядел уездный врач чуть лучше, чем вчера - примерно как свежий покойник отличается от такого же недельной давности. На столе перед ними лежали исписанные листы бумаги.
- Ладно, Ерофей Алексеевич, вы шутить изволите! - на осмысление слов Столбина у Максима ушло некоторое время.
- Да какие уж тут шутки, - фыркнула Варвара. - Чуть руки себе не оборвала, пока волокла. В костюме-то и не сказать так сразу было - живы вы или нет.
Максим обернулся на девушку и едва не вскрикнул. На защитный костюм Варвары был наброшен клеенчатый фартук, изгвазданный в крови.
- Святый боже, ну и видок у вас! - пробормотал Максим.
- Ну, не ждать же было, пока вы в себя придете, похлопывая по щечкам как кисейную барышню, - Варвара заметила багровый развод на рукаве и обтерла его о фартук. - Мертвецы сами себя не вскроют. Вы лучше скажите, куда вас нечистая понесла? Пять минут меня не было, вышла на улицу - а там уже труп и толпа карликов в истерике.
В голове Максима что-то щелкнуло, и перед глазами всплыли последние события.
- Митти! - Максим попытался вскочить, чем вызвал перед глазами преизрядную качку. - Этот гаденыш пришил карличьего мастера, едва не грохнул меня и скрылся!
- Тихо, тихо, Максим! - на этот раз даже Столбин вскочил из-за стола, чтобы поддержать поручика, которого повело в сторону.
Столбин и Варвара подхватили Максима под руки и усадили за стол рядом с трясущимся под тулупом Гореловым. Земского доктора все еще била лихорадка.
- Митти здесь скрывался у фабрикантши Митрофановой, - затараторил Максим. - Охомутал бабу в возрасте, и вил из нее веревки. Пока все спокойно было, по словам карлика, Митти на фабрике жил, в личных кабинетах Митрофановой, да периодически в усадьбу наведывался...
- Совпадает, а? Верно ведь, Дмитрий Валентинович, - Столбин забарабанил пальцами по столу.
Только теперь Максим разглядел, что там была разложена схема села. Часть домов была обведена кружками с датами.
- Мы тут с Дмитрием Валентиновичем попытались хронологию распространения заразы рассчитать, - объяснил Столбин, заметив интерес Максима к схемам.
- Если подумать, Митрофанова и ее обслуга могли быть первыми, кто заболел, - хриплым голосом сообщил Горелов. - На Прощеное воскресенье фабрикантши на гуляниях не было, а она всегда на них приходила. Я еще думал наведаться к ней, но потом как все пошло-поехало... А среди первых больных ко мне попали Быковы и Семецкие. У Быковых дочка в служанках у Митрофановой была, а Семецкий истопником в усадьбе работал. Саму Митрофанову я, как эпидемия началась, не видел. Даже не знаю, жива ли до сих пор.