- А беглый наш вилар, значит при фабрикантше в альфонсах ходил? - задумчиво произнес Столбин.
- Церковь! - Максим снова вскочил, но на этот раз обошлось без последствий. - Когда я бежал за Митти, он сперва шпарил к церкви, и в другую сторону рванул только после того, как понял, что я его засек! Головой ручаюсь, что-то у него там есть!
Максим отшвырнул табурет и рванул к двери. Недомогание разом отступило.
Дверь распахнулась, и Максим едва не налетел на двоих солдат с носилками.
- Вашбродь, кого несть-то? - спросил один из них.
- Никого уже, бросай носилки и за мной! - скомандовал Максим.
Солдаты расступились, пропуская поручика. Максим со всех ног припустил к площади.
Добежав до церкви, Максим на мгновение оперся рукой о дверь, переводя дыхание. На зеленой краске тускло поблескивал след от пули.
Максим потянул массивное дверное кольцо на себя и створка бесшумно отворилась. Без газовых ламп в церкви царил полумрак. Света из узких окон по самым сводом едва хватало чтобы разглядеть толпящиеся по углам лики святых да пышный иконостас - семейство Митрофановых, видать, не поскупилось на дом божий. Но без привычного запаха ладана и теплых огоньков свечей, от скорбно взирающих на Максима святомучеников по коже пробирал мороз. Ворвавшийся в открытую дверь сквозняк зашелестел страницами раскрытой на аналое Псалтири.
Сзади послышался топот, и в притвор вломились двое солдат.
- Осмотрите алтарь, - приказал им Максим, хотя уже на все сто был уверен, что никого и ничего там нет.
Сам он направился к неприметной дверце, упрятанной в темный угол притвора. Приоткрыв ее, Максим уперся взглядом в железную спиральную лестницу. Втиснувшись в узкий проход, он забрался по ступенькам туда, куда и предполагал - на колокольню.
Здесь намертво привязанными к козлам веревками от колоколов гудел ветер. Все село лежало как на ладони, и даже виден был караул у шлагбаума, бредущие между домами солдаты и парящий над ветрозащитной полосой аэростат. Неудивительно, что Митти устроил себе здесь наблюдательный пункт. И без необходимости не покидал его.
На скамье с воткнутым в нее ножом стояла открытая банка тушенки. У скамьи валялись усыпанная медными бляшками кожаная куртка на меху и бесформенная груда овчинного тулупа, высилась укрытая мешковиной пирамида консервов, рядом лежал самострел с обоймой болтов, и брезентовая сумка с угловатыми виларскими узорами. Максим схватил сумку и перевернул ее, вываливая под ноги содержимое - точильный набор, мастерски вырезанные костяные статуэтки, кожаный кошель, отмычки, моток дратвы, десяток толстенных пачек сторублевых ассигнаций. Последним из сумки вывалился предмет, при виде которого Максим испустил радостный вопль.
Зажав находку в кулаке, поручик пулей слетел вниз по лестнице.
- Эй, бойцы, отбой тревоги! - крикнул он, вваливаясь в притвор.
Из-за катапетасмы выглянул один из солдат и, хотя латунные маски полностью скрывали лица, Максим ни на секунду не усомнился, что на него посмотрели как на полоумного. Стукнулся головой - ну что с такого взять?
Но Максиму было все равно. Едва выйдя из притвора, он снова припустил полным ходом к земской больнице.
В приемный покой Хромов влетел, сипя как паровоз. Воздух внутри его костюма кипел, пот катился по спине градом, и даже глаза начинало есть. К тому же дыхательный аппарат не предназначался для спринтерских забегов и, как и при погоне за виларом, Максим ощутил нехватку воздуха.
Согнувшись пополам, он жадно хватал ртом горячий воздух, не в силах сказать ни слова.
Столбин, Горелов и Варвара уставились на Максима, ожидая, пока тот придет в себя. Вообще, у Максима сложилось впечатление, что когда он вбежал в покой, Горелов и Варвара о чем-то спорили, и его появление этот спор перервало.
- Вот! - Максим со всего размаху хлопнул ладонью с находкой об стол.
Когда Максим убрал руку, на столе лежало нечто, сперва показавшееся Горелову и Варваре странным наручным украшением - плоским восьмиугольным медальоном на черных чуть поблескивающих ремешках. При внимательном рассмотрении, медальон оказался сделан из того материала, что и ремешки. Стеклянная пластинка на крошечных болтиках накрывала его сверху, снизу была привинчена металлическая бляшка. На стекле красовались непонятные надписи на латинице. В центре стекла в белом окошке виднелись прямые черные цифры.
Варвара изучала их несколько мгновений, после чего перевела взгляд на настенные ходики.
- Судя по цифрам на стекле я бы, конечно, сказала, что это часы, - задумчиво произнесла она. - Но только странные они какие-то.
А все-таки башковитая девка, подумал Максим.
- А это и есть часы, - Столбин взял находку Максима в руки. - И у нас таких делать не умеют.
- Орденские? - спросил Горелов.
- И Орден такую штуку тоже соорудить не может, - Столбин покачал часами в воздухе, держа их за ремешок. - Это пластик. Материала для его производства нет ни в Ордене, ни вообще в нашем мире. Не говоря уж о механизме...
- А потому что нет там никакого механизма! - не выдержал Максим. - Ни колес, ни шестеренок, ничего!
- Эти ваши ходоки, они что, волшебники? - спросила Варвара. - Как в романах для недорослей?
- Да какой там! Я же вам говорил, что у них там все не так, на той стороне? Вот и наука у них совсем другая. Для чего нужны некоторые вещи, которые нам с той стороны попадают, даже наш орденский консул Минин не знает.