- Да вот хрен вам, господа жандармы! - вилар сильней вдавил нож в горло девчонке. - Сами стойте смирно, а то прирежу сучку!
Митти, нагло ухмыляясь, обвел взглядом нацеливших на него винтовки жандармов.
- Ну, чего встали? - вилар сделал шаг вперед, толкнув жалобно пискнувшую девчонку. - Как знал, что эта шмара мне еще пригодится, когда в лесу подобрал...
Максим открыл было рот, но тут на плечо ему легла рука Столбина.
- Где-где ты ее подобрал?
Что-то в тоне подполковника заставило Митти на мгновение забыть блатные замашки.
- В лесу подобрал, едва живую, - ухмылка вилара малость поувяла. - Отдал Машке, она любила сердобольничать. Думал не переживет соплячка заразу, как и местные, ан вишь, выжила...
Движение Столбина было столь молниеносным для человека его комплекции, что никто не успел даже понять, что происходит. Лишь звонкий удар о пол заставил Максима покоситься на начальника.
Столбин твердо сжимал в ладони набалдашник, а из лишившегося съемной части шафта торчали два армаферритовых ствола. И нацелены они были точно в лоб беглому вилару.
- А ты идиот, Пион! - Столбин большим пальцем потянул за волчье ухо, оказавшееся потайным рычажком. - Единственный, наверное, в жизни раз проявил милосердие, да там, где уж точно лучше б мимо прошел!
- Ерофей Алексеевич, вы чего? - уставился на начальника Максим.
- Соображалку включи, Максим. Он посреди зимы притащил из леса девчонку, которую здесь никто не знает. Эй, Тайпен, что значит - она едва живая была?
- Хреново ей было, - огрызнулся Митти, но из его тона куда-то улетучилась вся уверенность, он сообразил, что что-то пошло не так. - Горела как в огне, дохала что твой сапожник...
- Не может быть! - одновременно выдохнула Варвара.
- Лучше сдайся так, - Столбин уверенно держал вилара на прицеле. - За жизнь твоей заложницы гроша ломанного никто не даст. Все, что здесь случилось - случилось из-за нее. Не веришь?
Митти помотал головой.
- Ну, давай тогда, спроси-ка ее, кто сейчас император в России? - Столбин повысил голос. - Давай, спроси! Или пусть "Отче наш" прочтет, а? Хоть первые строки?
- Да вы что, не видите, что девочка в состоянии шока?! - заволновался Горелов. - Какой ей император? Какой "Отче наш"? Вы совсем сдурели?! Она сейчас, небось, и как ее саму зовут, не вспомнит!
- Стойте, Ерофей Алексеевич, ну нельзя же так! - поддержал врача Максим. - Она же просто ребенок!
Он сунул в кобуру револьвер, протянул руку за спину и вытащил из-за пояса виларский нож.
- Тайпен, видишь что это? - Максим вытянул нож перед собой. - Хочешь его обратно?
При виде сигила вилар аж зашипел на своем наречье.
- Максим! - рявкнул Столбин, сразу догадавшийся, что у поручика на уме. - Ты с ума сошел? Думаешь, я позволю тебе разменять жизнь за эту соплячку? Он никуда отсюда не уйдет, и он сам это прекрасно понимает, верно, Тайпен?
В ответе вилар зашипел и еще глубже вдавил нож в шею тихо застонавшей девочки. Горящий взгляд вилара не отрывался от костореза в руке Максима.
- Нет, Ерофей Алексеевич, - Максим расстегнул ремень и портупея грохнулась об пол. - Посмотрите внимательно - это же крыса, которую в угол загнали. Я его насквозь вижу. Что бы мы сейчас не делали, он девчонку убьет. Он ненормальный, иначе его б из Дома не вышвырнули. Эй, Тайпен, ты чего натворил, а? Свою, виларскую девку снасильничать пытался?
Судя по сверкнувшему бешеному огню в глазах вилара, Максим понял, что попал в точку. Обитатели Высоких Домов терпимо относились к любым самым странным увлечениям своих соплеменников, но только не к сексуальному насилию. И так как вилары испытывали необоримое отвращение к смертоубийству, то за подобные проступки наказывали отлучением. Перед провинившимся закрывались двери всех Домов, он становился для виларского сообщества парией, прокаженным. А уж если преступником становился полукровка...
- Гляньте, как на косторез-то пялится, - Максим крепче сжал рукоять сигила. - Нет, Ерофей Алексеевич, или я разберусь с ним по понятиям, или девчонке кранты. А с той она стороны, с этой - какая разница? Не виновата же она в том, что к нам больной свалилась.
Он сделал шаг вперед, перегораживая Столбину линию огня.
- Дурак ты, Максим, - беззлобно вздохнул Столбин. - Это тебя когда-нибудь и погубит, запомни мои слова. Всем опустить оружие!
Сам он опустил трость первым.
- Ну, чего ждешь? - обратился Максим к Митти, перекинул нож из руки в руку. - Так и будешь за девчачью спину прятаться? Всю жизнь бабскими слабостями пользовался, и сейчас даже за свой сигил не выйдешь драться? Так в селе свиней еще достаточно осталось, чтобы в их навоз твой косторез утопить. Давай, сможешь у меня свою зубочистку отобрать, честь по чести в домне спалим. Не можешь - будут ржаветь в говне.
Вилар зыркнул на стоящих с опущенными винтовками жандармов.
- Вот-вот, проткнешь девчонку - они тебя прямо здесь железом нафаршируют, - подначил его Максим. - Уговор будет, только если со мной один на один выйдешь.
- Слышь, каплюжник, - Митти медленно отвел нож от шеи девочки. - Я же тебя, суку, на полоски нарежу!
- Утю-тю, как мы заговорили! - ухмыльнулся Максим. - На словах ты крут. А на деле?
Он перехватил нож и встал в стойку. Своего Максим добился - вилар вскипел. Оскорбления перевесили все доводы разума.