Он сел за руль и посигналил на прощанье. Эхо разнеслось по всему лесу, заглушая пение птиц. Через минуту машина вовсе исчезла из виду.
Ольга осталась совершенно одна. Облокотившись спиной о старую раскидистую сосну, она первым делом переобулась: поочередно стащила с себя насквозь промокшие кроссовки, надела теплые носки, а на них резиновые сапожки. Пришлись они в самый раз, нигде не жали и не болтались. Перекинув рюкзак через плечо, легко пошла в том направлении, которое ей указал Павел. Идти в новой обуви было одно удовольствие. Стараясь обходить топкие места и лужи, Ольга ускорила шаг, надеясь быстрее попасть к речной переправе. За годы заключения она отвыкла от настоящей природы, и поэтому внутренне радовалась всему, что ее сейчас окружало: слегка позеленевшему лесу, весеннему щебетанию птиц, шуму ветра, который кружился где–то в верхушках вековых сосен.
– Господи, как хорошо тут! – подумала она, на ходу оглядываясь по сторонам.
Смолистый воздух слегка пьянил ее.
– Как хорошо! – ей уже больше ни о чем не думалось. – Теперь я понимаю, почему в таких лесах прятались отшельники, строились монастыри. Потому что тут просто хорошо!
Неожиданно прямо перед ней мелькнуло яркое фиолетовое пятно. Ольга остановилась и присмотрелась. Это было настоящее царство лесных цветов! Забыв о времени, она упала на колени и стала рвать их, с наслаждением вдыхая слегка пьянящий аромат. Ольга даже не хотела вспоминать о том, о чем предупреждал ее Паша. Все эти опасности ей сейчас казались абсолютно нереальными среди весеннего прозрачного леса, цветов, весело шумящего ветра и яркого солнца. От переполнивших ее светлых чувств она даже замурлыкала в такт собственным шагам песенку из далекого детства:
Нам не страшен серый волк,
серый волк, серый волк;
где ты бродишь, серый волк,
старый страшный волк?..
И тут же пожалела, что этой безобидной песенкой накликала беды. Она вдруг услышала за своей спиной нарастающий топот какого-то лесного зверя. С испугу показалось, что за ней гонится целая стая диких, обезумевших от голода серых хищников, напавших на след ее резиновых сапожек. Отскочив к корявой сосне и присев, Ольга осторожно выглянула из-за дерева. И тут же рассмеялась. Параллельно с тропкой, по которой она только что шла, метрах в десяти, бежала старая лосиха, а за ней молодой детеныш. Маленький едва поспевал, смешно раскидывая в стороны тонкие ножки, а лосиха широкими шагами впечатывала мощные копыта в мокрую лесную землю. Оба даже не обратили внимания на притаившуюся за деревом Ольгу.
– Так и заикой остаться можно, – подумала она, стряхивая с себя остатки нервной дрожи от испуга.
Часов у нее не было, поэтому о времени можно было лишь догадываться. Ольга посмотрела на солнце: оно висело еще достаточно высоко. Ей казалось, что впереди у нее еще неблизкий путь, однако вскоре с небольшого лесного пригорка открылась широкая лента реки, блестевшая ослепительной синевой под солнцем. Тропинка стала еще круче, сбегая к самому берегу, где уже виднелось начало переправы. Ольга убавила шаг, медленно сошла с крутизны склона к воде – и тут же со стоном опустилась на пригретую солнцем землю. Переправы не было. У берега лежали лишь сложенные штабелем брусья и балки, а через всю ширину реки – от берега до берега – торчали черные дубовые сваи, служившие опорой для деревянного настила.
Ольга представила грустную перспективу возвращения назад, в село, где ее обещал приютить на ночлег Паша. Приподнятое настроение мгновенно улетучилось. Ольга почувствовала, как на нее нахлынула огромная волна усталости – от дорог, вокзалов, двусмысленных шуток ее попутчиков, допросов и расспросов. Но другого выхода просто не было. Не прыгать же с одной сваи на другую, раскинув руки в стороны, словно птица!
Ольга мрачно усмехнулась, представив себя в такой позе. Эта живописная картина немного вернула ей настроение. Около двух часов езды в машине, весенний воздух, прогулка пешком по лесу нагнали аппетит. Ольга расстегнула рюкзак и достала оттуда остатки еды, взятой в дорогу. Расстелив прямо на молоденькой травке бумажную салфетку, выложила содержимое пакета. В нем было два бутерброда с сыром, два вареных яйца, одна жареная рыба и булка.
«Прямо-таки царский стол», – опять про себя усмехнулась Ольга, подошла к самой кромке реки, присела на корточки и ополоснула руки. Вода была еще ледяной, но очень мягкой – настолько, что ей показалось, что она намылила руки и никак не может смыть с них пену. Стряхнув капли, возвратилась к своему «столу». Взяв рыбу, сразу почувствовала исходивший от нее нехороший запах.
– Испортилась? Ну, тогда плыви, рыбка золотая, к далекому синему морю, откуда тебя вытащили, – кинула ее в реку и принялась жевать бутерброды. Они уже были жестковатые. Только сейчас пожалела, что не догадалась купить воды: сухой кусок плохо шел в горло.