Брокки, демонстрируя свою храбрость, первый поднялся по ступеням, споткнулся о незакрепленную доску, упал, вскочил и постучался. За дверью царила тишина. Только во дворе, на цепи бесновалась собака.
Тинни повернула голову и взглянула на второй этаж хлипкой постройки: кто-то быстро отпрянул от окна.
– Не нравится мне здешнее гостеприимство, – пробормотала травница. Честно говоря, она уже жалела о том, что сунулась в этот город.
– Кто там? – поинтересовался вкрадчивый голос из-за двери, когда вор уже было повернул обратно, устав ждать ответа.
– Мы – усталые путники, пришедшие на постоялый двор в поисках крова и пищи, – Тьма ответил за вора, разумно рассудив, что речь Брокки может отпугнуть хозяев и те откажут в приюте. А ему очень хотелось нормально помыться и поспать в мягкой постели.
Дверь приоткрылась на пядь, из-за нее выглянул рыжебородый мужчина, представившийся Спитом, и жестом пригласил войти внутрь халупы.
– Две комнаты брать будете или три? – равнодушно поинтересовался Спит.
– А почем? – спросил Брокки. У них имелись кое-какие деньги, прихваченные у жнецов, в основном, его же стараниями.
– Одна комната стоит пять кунов. С едой шесть кунов, – равнодушно изрек рыжебородый.
– Нам… э-э-э… две, – промямлил Тьма, предварительно кинув красноречивый взгляд на Тинни.
– И ужин посытнее, – торопливо добавил Брокки.
Спит хмуро кивнул, указал на необструганные лавки возле заляпанного жирными пятнами стола и скрылся за серым покрывалом, повешенным для того, чтобы загораживать от любопытных взоров вход в подсобку или кухню. Судя по характерному звону посуды, это все-таки была кухня. И пока хозяин возился с едой, Тинни и ее друзья рассматривали столовую. Внутреннее убранство постоялого двора, похоже, мало чем отличалось от внешнего. На дальнем столе возле стены выстроились чугунки и ведра, в разной степени заполненные водой, а пробивающийся сквозь кровлю свет, повествовал о том, что хозяин даже не думает заниматься починкой крыши. В столовой так же располагался широкий камин – черный от копоти, в котором тлели угольки. Мусор и паутина в углах так же говорили о попустительстве хозяина.
«Надеюсь, что нам подадут еду из чистой посуды», – мрачно подумала Тиннэри.
– А ты молодец, Колосок, – вдруг сказал Тьма, доверительно наклонившись к Тинни. – Не растерялась с этими мерзкими стражниками.
Травница кивнула, немного покраснев. Только сейчас до нее дошло, что с некоторых пор Иллидир перестал давать ей обидные прозвища.
– Еще какие мерзкие! – захихикал Брокки, дружески приобняв Иллидира за плечи. – Нашу «мамзельку» обидели.
– Кто-то слишком дерзкий захотел онеметь, – приторным тоном изрек Тьма, стряхнув руку вора со своего плеча.
– Тише вы, бородач идет! – шикнула на них Тинни.
Но из-за полотняной занавески вышел не хозяин постоялого двора, а дородная разносчица с подносом в руках.
– Добро пожаловать в «Суровый быт». Я – Финли, – прощебетала девушка, улыбнувшись очаровательной улыбкой.
«Зуланд Трилист, какие у нее прекрасные волосы!» – первым же делом подумалось Тинни при взгляде на русоволосую Финли, с аккуратной прической без единой выбившейся прядки.
Травник и вор тоже весьма обрадовались такому чудесному явлению: оба заметно приосанились и стали весьма разговорчивыми.