Друзья разбрелись в разные стороны. Тинни, спросив дорогу до местных лавок с готовым платьем, поспешила по указному маршруту и, проходя через ярмарку, увидела Брокки, заговаривавшего зубы какому-то усачу, необъятных размеров. Она помахала ему рукой, а он помахал ей в ответ.
Тинни обходила лавки с готовым платьем и выспрашивала про сестру, точнее, она расспрашивала про девушку со светло-каштановыми волнистыми волосами. К сожалению, информация, которую ей удалось раздобыть, оказалась скудной, потому что под описание Тибби подходили многие барышни как проживавшие в городе, так и путешественницы.
С отчаяния Тиннэри перемерила все юбки и платья, наличествовавшие в лавках и, но так ничего и не приобрела, пригрозив вернуться завтра.
Возвращаясь к постоялому двору, Тинни купила пирожок. Она шла и ела на ходу. Едва она прожевала последний кусок, как увидела идущего по соседнему тротуару Тьму. Одногруппник не замечал ее, потому что был увлечен беседой, хотя, судя по тону, это были самые настоящие наставления, обращенные к щуплому парнишке, светлые волосы которого были собраны в хвостик.
Когда Тинни окликнула Иллидира, последний почему-то потупил взгляд, словно смутившись своей компании, но затем решительно выдохнул и, взяв парнишку под локоть, перешел на тот тротуар, по которому шла травница.
– Познакомься, – Тьма выпихнул вперед себя упирающегося парнишку, – это мой младший брат Вельтон Тьма. Можно просто Ленивец Вельтон.
– Да что ты меня перед всеми позоришь? – взбеленился мальчишка ломающимся голосом.
– А это Тиннэри, моя одногруппница из Травакадемии, – невозмутимым голосом продолжал Иллидир.
– Весьма рад знакомству, – Вельтон обходительно улыбнулся и приложился к руке Тинни. Похоже, что нравоучения брата никак не сказались на его обходительности. – А мы… – он замялся, задержав на новой знакомой пристальный взгляд круглых глаз, – мы раньше нигде не встречались?
– Такой маленький, а уже кокетничает, – покачал головой Тьма, бесцеремонно отпихнув брата в сторону, а затем, спохватившись, вновь вцепился в его рукав. – Все дяде отпишу, дай только срок, – проворчал Тьма, – кот из дома, мыши в пляс. Как ты только посмел укатить из родного поместья без разрешения дядюшки?
– Я… – парнишка густо покраснел и, опустив глаза, прошептал: – я хотел море увидеть.
– А лета не мог дождаться, летом у меня каникулы, вот и поехали бы! – Тьма возобновил путь до постоялого двора. И ничуть не стесняясь присутствия Тинни, продолжал отчитывать младшего брата.
– Но о каких каникулах ты говоришь? Травакадемию закрыли! – храбро оборонялся Вельтон, хотя со стороны это напоминало ссору котенка и взрослого кота.
– Это не причина, – парировал Тьма.
Брат насупился, явно раздумывая над тем, как бы получше досадить старшему. Его взгляд время от времени останавливался на Тинни и та в такие моменты думала: «Зуланд Трилист! Будто в глазах двоится, или кошмарный сон? Сразу два Тьмы!»
Братья действительно были очень похожи: оба одинаково хмурились, поджав губы, одинаково сутулились и даже усмехались одинаково.
– Скажи, братишка, а ты сюда со своей невестой приехал, ага? Да ты романтик! – выпалил Вельтон, хитро посмотрев на Тинни. За что тот час же получил подзатыльник от брата.
– Не твое дело, – гаркнул Иллидир, тщетно пытаясь скрыть румянец, предательски выступивший на его впалых щеках. – Я здесь по одному важному и безотлагательному делу. Ясно тебе?
Вельтон испуганно закивал головой и Тинни сделала вывод, что младший брат, в отличие от ее младшей сестры, уважает и слушает старшего.
Через пару десятков шагов, травница позабыла о своих размышлениях, потому что возле постоялого двора, к которому они приближались, наблюдалось столпотворение и раздавались крики.
«Только бы Брокки ни во что не вляпался!» – с замиранием сердца подумала Тиннэри. И как бы она того не хотела, весь устроенный шум действительно возник стараниями вора. Брокки так рьяно бросился на поиски Тибби, что, увидев на ярмарке подходящую под описание девушку, не поленился притащить ее на опознание. Хотя та вырывалась и горланила, что она, де местная жительница, а этому хаму, коим она окрестила Брокки, такое самодурство еще аукнется.
За ними последовали привлеченные воплями зеваки, заинтересованные, чем кончится сие представление.