– Фринн Восьмилапый! – вторил ей Ловкач, увидев ухмыляющееся лицо, выглянувшее из-за ближайшей сосны.
– А вот и вы! – проворковал Баторий. – Как раз на украденной лошадке.
– Да пошел ты! – крикнул ему Брокки, в мгновение ока очутившись в седле, позади Тиннэри. Пришпоренная лошадь всхрапнула и резко поднялась на дыбы. Однако всадники каким-то чудом удержались в седле.
– Вам не избежать правосудия! – звучал вслед тоненький голосок Батория.
– Сначала догони, чучело! – гаркнул Ловкач, направляя скачущую галопом лошадь в сторону большого тракта.
*согласно поверьям, домовые втихомолку завивают спящему любимчику кудри
Глава 3. Из грязи в графы
– Я же сказал, что Баторий, ровно клещ! – процедил сквозь зубы Брокки, подхлестывая лошадь.
– Но я же!.. – Тинни оборвала себя на полуслове, осознав, что ей нечего возразить. Сердце травницы разрывалось от терзаний. Ведь мало того, что она ступила на скользкий путь, взяв без спросу волшебный желудь, так еще и навлекла на себя беду в лице жнеца.
«Зуланд Трилист, ну почему я такая невезучая?!» – эта мысль, пожалуй, чаще других приходила в голову Тиннэри.
«Ладно! Не раскисать! – мысленно приказала себе травница. – Оторвемся от Батория, найду верстовой дуб и продолжу путешествие. Только бы Тибби глупостей не наделала!»
Лошадь начала уставать, вследствие чего, перешла с галопа на рысь, а затем и вовсе на медленный шаг. Брокки не возражал, понимая, что уставшая лошадь может отдохнуть и продолжить галоп. А вот от загнанной лошади будет гораздо меньше толку. Вор оглянулся, с тревогой всматриваясь в темный, сырой лес. Никого. Вроде оторвались.
Тинни вытащила карту, стараясь понять, куда они приехали. Количество деревьев в лесу уменьшилось, тут и сям виднелись аккуратные пеньки. Значит, они выехали на прошлогоднюю стоянку лесорубов. И дело не в том, что стоянка действительно была прошлогодней, просто на самопальной карте она именно так и называлась «Прошлогодняя стоянка лесорубов».
– Вот здесь останови! – Тинни указала пальцем на самый дальний пенек.
– А что там? – лениво поинтересовался Брокки.
– Там? Ничего. Просто дальше я пойду пешком. Здесь, вроде бы, верстовой дуб неподалеку.
Вор пожал плечами и сделал так, как она просила. Травница легко спустилась на пенек, а с пенька на землю, при этом не забыв поблагодарить спутника.
– Прощай, Брокки-тать. Да постелет тебе Зуланд Трилист мягкого сена во время падения! – Тинни на всякий случай отвесила поясной поклон замершему на месте Брокки и, закинув котомку на плечо, направилась в сторону пушистых елей. Позади раздалось сопение. Тинни аккуратно покосилась назад и увидела, что вор тоже спешился и пошел следом, ведя лошадь по узду.
– Послушай, мы так не договаривались! – она резко обернулась, вперив гневный взгляд в Ловкача. Тот стушевался и, поколупав мокрую землю сбитым носком сапога, сказал:
– Не хочу навязываться, но мне очень нужно смотаться как можно дальше. Иначе Баторий и от меня не отцепится.
– А как же твои братья и маленькая сестренка? – поинтересовалась травница со скептической ухмылкой на лице. – Погоди! Или речь была о сестренках и маленьком братишке? Кстати, познакомишь?
Брокки наградил ее недовольным взглядом.
– Ну ты же… эта… магич… в смысле, травница. Слушай сюда: мне б только доползти до ближайшего…
– Десять липок.
– Чего?
– Я говорю, что мои услуги стоят десять липок. Оплата вперед.
– Злыдня! – процедил сквозь зубы вор и полез опустошать свой кошелек.
Довольная Тинни спрятала полученные монетки и доверительно сообщила клиенту:
– Теперь, для перемещения, нам нужно отыскать верстовой дуб.
Ухмылка, заигравшая на лице Брокки, намекала о том, что он вот-вот скажет какую-нибудь гадость. И травница даже знала какую, ибо вор был прост, как умножение на единицу.
– Ты, конечно, можешь не помогать мне, но в четыре глаза проще искать.
Вор нехотя кивнул головой в знак согласия. Он как раз собирался сказать: «Я, между прочим, клиент! Искать – твоя обязанность!», но Тинни не дала ему этой возможности.