– А как я пойму, что это именно верстовой дуб? – спросил Брокки, перекладывая поводья в другую руку.
– Верстовые дубы, как правило, огромные, старые и полые внутри.
– То есть – это мертвые деревья?
– Мы называем их заснувшими деревьями, потому что само дерево вроде бы засохло, отжило свой век, но его мощная энергия никуда не делась. Вот ею-то и пользуются верстовые маги и другие прочие.
– Но ты же не магичка.
– Да, я – травница! – она подбоченилась. – И если кому-то не нравится мое ремесло, то я волоком за собой не тяну. Могу липки вернуть.
– Не надо. – Вор осклабился и задал неожиданный вопрос: – У тебя и грамота небось есть, что ты волшебству обучена?
Тинни фыркнула, наградив клиента гневным взглядом. Брокки «разбередил кровоточащую рану» травницы. Никакой «грамоты», точнее, диплома, у нее нет. И теперь уж наверняка не будет.
От грустных мыслей защипало в носу, на глаза навернулись слезы, и Тинни поспешила свернуть в сторону. В тот момент она мечтала очутиться как можно дальше от вора и его неудобных вопросов.
«Зуланд Трилист! Надо же такому произойти! Вроде все хорошо было, думала, что выучусь, деньги начну зарабатывать, куплю себе домик, сестру на швею выучу! Но нет! Все прахом теперь!» – она тайком смахивала слезы со щек и брела вперед, цепляясь подолом юбки за ветки густого подлеска.
– Эй! Нашелся, кажется, – издалека прозвучал зычный голос клиента, и Тинни повернула обратно.
– Он? – спросил Брокки, с интересом рассматривая мощный ствол дуба, будто ожидал увидеть на нем тайные магические знаки. Но, конечно же, ничего не увидел кроме налипшего мха и грязи у основания дерева.
Тинни кивнула. С обратной стороны ствола зияла черная дыра почти в человеческий рост. Изнутри ствол был полым. Согнувшись в три погибели (отнюдь не каждое «дупло» обладало подходящими для взрослого человека параметрами) травница вытащила из котомки желудь путника и, при свете крошечного магического огонька, долго искала выемку.
– Иди сюда, – она спохватилась и позвала Брокки внутрь.
«Надо же! Чуть не забыла о нем!» – подумала она. Впрочем даже если бы она и сбежала от вора, то отнюдь не терзалась бы по этому поводу. Памятливая Тинни прекрасно помнила о том, что нынешний клиент не только спас ее, но и едва не обокрал.
«Миленькое дельце: очутиться без средств к существованию, да еще и без желудя путника!» – Тинни вздохнула и подвинулась, чтобы Брокки хватило места.
– Слушай, а как же лошадка? – помявшись, поинтересовался вор.
– Легко пришло, легко ушло! – многозначно изрекла Тинни.
– Неужели тебе лошадку не жалко?
– Очень жалко! С таким-то хозяином!
Травница с удовлетворением взглянула на ошарашенное лицо вора. Он изо всех сил придумывал «достойный» ответ, но дальше фразы «А сама-то!» не продвинулся.
– Если у тебя появится идея, как запихнуть целиковую лошадь в дупло дуба, дай знать! – Тинни, войдя во вкус, продолжала глумиться над клиентом.
– Да ну тебя! – вяло огрызнулся вор. – Чтоб я еще связался с ведьмой, Фринн Восьмилапый тому свидетель!
– Я травница! – Она топнула ногой, при этом, случайно наступив на ногу вору.
– Уй! – воскликнул вор и в попытке схватиться за отдавленную ногу, нечаянно ткнул травницу локтем в бок.
– Ах, ты драться? – взвизгнула Тинни, залепив наугад. Удар пришелся по уху вора. Вообще-то она не любила ссор и драк, но последние события не добавляли сговорчивости ее характеру.
– Да успокойся уже! – воскликнул Ловкач, держась за ноющее ухо. Затевать драку с человеком, обученным искусству колдовства, по его мнению, было опасным делом. – Я не нарочно.
Тинни, тяжело дыша, выбралась из дуба. Мысленно обругав клиента, она сделала несколько глубоких вдохов и воздала молитву Зуланду Трилисту. Затем, найдя лошадь, она поухала, подражая сове. Через пару секунд раздалось ответное уханье.
– Ну так как с лошадью? – спросил Брокки, бросив опасливый взгляд на возвратившуюся в дупло Тинни.