Карета вновь остановилась. Кто-то робко постучал в дверцу и заискивающим голосом поинтересовался:
– Хозяин, граф Дрищ, Ваше Сиятельство, слуги расстелили красную дорожку и посыпали ее лепестками роз. Всё как вы любите.
Тинни посмотрела на Брокки, ожидая увидеть испуг в его глазах, но тот лишь самодовольно улыбнулся.
«Чокнулся на нервной почве!» – Тинни мысленно посочувствовала спутнику.
Первым из кареты вылез вор. Травница, вопреки ожиданиям, услышала лишь льстивые комплименты в адрес Брокки. Никто не признал в нем самозванца.
– А где же графиня Фифа, первая красавица Оравии?
Брокки вернулся и заглянул в карету.
– Нет! Я никуда не пойду! – прошептала Тинни, отбиваясь от новоявленного «графа».
– Вылезай, дуреха! – шипел в ответ вор. – Ты, что не поняла еще? Слуги видят нас впервые, так же как и мы их! Я слышал, как шептались две дамочки. Знаешь какой у меня слух?
– Да отвянь ты!.. Ой! – Брокки все-таки вытащил ее из кареты, схватив за руку и рванув на себя.
«Откуда только силы взялись?» – подумала она, щурясь от яркого солнца. Выстроившиеся возле крыльца служанки и слуги разразились фальшивыми комплиментами:
– Ах, действительно красавица!
– Мы в восхищении!
– Вы прекрасны, Ваше Сиятельство!
Тинни стояла с постной миной на лице, разглядывая огромный каменный особняк, и ожидая того момента, когда придет конец их тухлой конспирации. Травнице было не по себе от множества взглядов, направленных на нее. Ей было неудобно от того, что присвоенное ею платье благоухало противными духами. А от вида мрачного каменного особняка по коже ползали мурашки.
Слуги вновь поклонились, приглашая хозяев оценить прелесть особняка. Ведь, судя по заверениям мажордома, ремонт делался с учетом вкусов и предпочтений Дрища.
– Пойдем! – Брокки пришлось взять под руку вновь заупрямившуюся Тинни.
– Мы так не договаривались! – прошептала она. – И вообще, я хотела рассказать им про лесных разбойников.
– Дуреха! Да они тебя первую стражникам сдадут! – пробубнил Брокки.
Травница закусила губу, поняв, что отныне ей придется забыть о том, что она видела в лесу.
– Какая прекрасная пара! Да они созданы друг для друга! – послышалось со всех сторон. Слуги терпеливо ждали, когда «графиня» закончит перешептываться с «графом».
Тинни вздохнула и, незаметно ущипнув вора, последовала вверх по лестнице, пачкая грязными подошвами сапожек красный ковер, припорошенный розовыми лепестками.
Глава 4. Праздник самозванцев
Тинни проснулась рано, практически с первыми петухами. Ранние подъемы входили в привычку любого, кто учился в Травакадемии. Ведь практикум по сбору трав проходил в час росы. А до этого надо было еще учитывать время, отведенное на утренние процедуры и прием пищи. Завтраки Тинни, по обыкновению, пропускала, потому что в ранние часы ей меньше всего хотелось есть и больше всего – спать. Но попробуй, прогуляй профзанятие, сразу же к Футарку Слейпнировичу отправят. А уж он так взглянет, что даже прожженные прогульщики встают на путь истинный. Сейчас было все наоборот: ей хотелось есть, а спать совсем не хотелось.
К тому же, на полу, среди вороха подушек храпел вор, что тоже не способствовало спокойному сну. Странно, что их поселили в одну спальню, ведь они даже мужем и женой не были.
«Вот уж нравы!» – подивилась Тинни. Но как же удобно было лежать на мягчайшей пуховой перине – будто в облаке. Но, Зуланд Трилист, как же непривычно! Вчера ей не сразу удалось заснуть, потому что гадкий воришка пытался облапать ее, но несколько заклинаний быстро остудили его пыл. Впрочем Брокки захрапел сразу же, как только принял горизонтальное положение, ему-то не привыкать к ночевкам на полу. Вообще-то он изначально планировал сослать на пол Тинни, в отместку за «от ворот поворот». Но травница настояла на том, чтобы все было по-честному, и предложила тянуть соломинку. Когда вор вытянул короткую, то сразу же обвинил травницу в нечестной игре, мол, опять свои чары навела. Переиграли. Вновь повезло Тинни и Ловкачу оставалось лишь смириться со своим невезением.