– Глупости какие-то!
– Правда? – Тинни подошла к нему и, отобрав свою находку, зашелестела листами. – Да это же дневник Дрища!
– Ты уверена? – Брокки бросил недоверчивый взгляд на травницу. – Ты ж говорила, что дневнички-хреновички – это женское занятие.
– Как видишь, повсюду бывают исключения, – хихикнула она и, продемонстрировав Ловкачу титульную страницу дневника, спросила: – Видишь, что написано?
– Вижу. Там написано: «Дрищ»! – кивнул Брокки, отводя взгляд.
– Ха! Здесь написано Его Сиятельство граф Дрищ Ван-Дер-Бра. – захихикала Тинни. – Значит, ты не умеешь читать?
– Умею! – вор покраснел и, сжав кулаки, тут же исправился: – То есть раньше умел, а сейчас просто забыл, но если мне надо, я вспомню! Зуб даю!
Тинни фыркнула, прекрасно понимая, что Брокки врет. Впрочем, какое ей дело до какого-то там вора? Она углубилась в чтение дневника, пока разобиженный Ловкач пялился в окно, на кусочек ясного неба и на цветущие заросли ежевики.
– О! – протянула Тинни, мельком взглянув на бритый затылок вора. – Граф пишет, что его воротит от Фифы так же сильно, как и притягивает ее богатое приданное. А еще она устраивает ему ежедневные сцены ревности. И сцены по всяким пустякам.
– Как это? – буркнул Брокки.
– «Второго дня Фифа рыдала о том, что у нее мало шляпок. Всего-то пятьдесят штук», – процитировала травница.
– Несчастный богатый хмырь! – Ловкач щелкнул ногтем по идеально вымытой поверхности кривоногого бюро, примостившегося рядом с широким окном.
– Не скажи, – травница издала недвусмысленный смешок и продолжила: – Этот «несчастный» богач крутит шашни со служанками. И, судя по всему, Дрищ вполне доволен подобным положением дел. – Она перевернула страницу и снова замолчала, вчитываясь в каракули, выведенные рукой настоящего графа.
Брокки подумал о том, что неплохо было бы узнать о графе что-нибудь еще, чтобы достовернее сыграть его роль. Он плюхнулся на стул и, бесцеремонно закинув ноги на бюро, призвал Тинни читать вслух, попутно удивляясь странной моде богатеев. На ногах вора красовались остроносые пулены, которые он никогда бы не надел при своем настоящем образе жизни.
– Нет! Нет! Как они посмели? – вдруг воскликнула Тинни и тут же зажала рот рукой, опасаясь того, что на ее крик сбегутся все слуги. Но этого не произошло и она, решительно отложив дневник Дрища, принялась рыться в бюро, предварительно сказав Брокки, чтобы тот «убрал копыта».
Заинтригованный ее поведением вор внимательно наблюдал за действиями Тинни: сначала она копалась в левом ряду ящичков, а вот с правым произошла заминка. Все они оказались заперты. Видя, что у нее нет никаких шансов открыть их, она осмотрелась и, заприметив бюст короля Бергамота, подорвалась к нему.
– Собираешься высадить ящики? – проницательный Брокки, конечно же, догадался для чего ей бюст.
Тинни с готовностью кивнула.
– Дай шпильку! – попросил вор, усмехнувшись.
К счастью, шпилек в ее волосах было предостаточно. Тинни невольно залюбовалась, как ловкие пальцы вора безо всякого препятствия вскрыли все четыре замка́.
– Первый раз вижу, как вскрывают замки́! – с восхищением прошептала травница.
Вор почему-то смутился и – Тинни была готова поклясться! – раскуроченная шпилька словно испарилась из его руки. Впрочем удивляться не было времени и травница с удвоенным энтузиазмом принялась изучать скудное содержимое ящиков. В верхнем граф хранил неограненный алмаз, размером с перепелиное яйцо, в среднем – личную печать и гербовую бумагу, в нижнем – несколько писем и бумаг.
«И всего-то?» – хотел удивится Брокки. Он-то ожидал увидеть здесь фамильные драгоценности и какие-нибудь магические штучки, за которые на черном рынке платили весьма хорошие деньги.
– Вот она! – торжественный возглас Тинни побудил его оставить последнюю мысль при себе.
– Что это? – аккуратно поинтересовался вор.
– Ох, да! Ты же не знаешь! Ну, точнее, знаешь, но только часть, – Тинни занервничала и поэтому очень сумбурно выражала свои мысли. – В общем, в дневнике написано, что граф Дрищ должен доставить в столицу некий указ, подписанный королем Бергамотом. А на самом деле указ фальшивый, гадкий казначей Делириум опоил короля зельем и вероломно заставил подписать два указа. Чтоб у него в животе подсолнух проклюнулся и до неба вымахал! – в сердцах выругалась Тинни.