Глава 5. О некоторой пользе аллергии
Остаток дня прошел весьма бестолково. Брокки упивался ролью отравившегося графа и был счастлив тем, что все вокруг ходят на цирлах и жалеют его. Даже сдержанная Тинни украдкой подсунула вору приготовленный целебный отвар. Согласно ее расчетам отвар должен был оказать на молодой организм самое благотворное влияние. Но Брокки продолжал стенать. Причем, весьма натурально. Тинни даже пожалела о том, что не умеет выводить симулянтов на чистую воду, как это делал небезызвестный ректор ее родной Травакадемии Футарк Слейпнирович. Так что травнице оставалось лишь злиться на себя и на свое чувство долга, часто отравляющее ей жизнь. Если б ей только удалось узнать, что вор симулирует, то – Зуланд Трилист свидетель! – она сразу же собрала бы вещички и отправилась бы в сторону парка. И никаких проблем! Но Брокки лежал в лежку и едва не помирал.
«И как его такого бросишь?» – мысленно вопрошала Тинни, мешая ложкой картофельное пюре. Хоть одно приятное событие за день: слуги уверовали в то, что ее диета отменяется, и стол вновь ломился от разнообразных яств. Травница, повинуясь завидущим глазам, нагребла в свою тарелку сверх меры и под конец трапезы всерьез задумалась о том, чтобы прописать себе настой для желудка. Ускорить пищеварение, значит.
«Ну это еще ничего!» – Она подумала о Брокки, которому полагалось лечебное голодание и обильное питье.
До самого вечера Тинни просидела в своей комнате, изображая обеспокоенно-раздраженную графиню. В принципе, такая роль не особо напрягала травницу. Они лишь время от времени посылала кого-нибудь из слуг справиться о здоровье графа и старательно хмурила брови, когда те возвращались и докладывали:
– Его Сиятельство просил передать, что ему немного лучше. Совсем капельку.
«Лишь бы не порывался писать завещание, а то переигрывать тоже не с руки», – подумала Тинни, полагая, что вор все-таки симулирует. Правда, доказать это ничем не могла. Теперь она занималась тем, что вчитывалась в каждую строку найденного дневника, изучала удачно перехваченные указы с письмами и цедила сквозь зубы проклятия. Еще бы! Слыханное ли дело – закрыть Травакадемию!
Поздно вечером, когда глаза устали настолько, что стало казаться, будто в них насыпали песку, Тиннэри спрятала ценные бумаги в недрах своей котомки и пошла проведать Брокки. По идее, тот уже должен был видеть десятый сон. Однако вор был очень даже бодр. Настолько бодр, что из-под одеяла огромного ложа торчали не четыре, а шесть пяток. А постанывания и смешки наводили только на одну мысль. Травница покраснела и, развернувшись на цыпочках, хотела выскользнуть обратно в коридор, но едва не налетела на мажордома, который в тот момент, как раз заходил в спальню графа. Издав обреченный вздох, Тинни нехотя попятилась назад и, заламывая руки, патетически воскликнула:
– Изменник!
Возня в постели прекратилась, равно как и постанывания со смешками. Из-под другого края широкого одеяла выглянули участники оргии: «граф» и две служанки. Вид у них был очень смущенный.
– Ну, я пошел, – Каюк прикинулся, что ничего не видел и поспешно ретировался.
«Я тоже!» – чуть не ляпнула Тинни, но вовремя одумалась. Впрочем, стоять столбом, и изображать рогатую невесту было не так уж трудно. Она даже послала вдогонку покидающим спальню голым девицам пару нелицеприятных эпитетов.
– Ну зачем ты только приперлась? – взбеленился Брокки.
– Да я нечаянно! – оправдывалась травница. – Не хотела мешать, а тут как назло этот толстяк, будь он неладен!
– И что теперь делать? – процедил сквозь зубы вор.
Она покачала в ответ головой, мол, не знаю.
– Вообще-то в таких случаях нужно вопить и скандалить, – буркнул Брокки. Он встал с кровати, обмотанный простыней и, подняв с пола шелковые панталоны, скрылся за ширмой.
Тинни в растерянности осмотрела спальню. Ее взгляд остановился на серванте с сервизом на двадцать персон.
– Дело думаешь! – Вышедший из-за ширмы Брокки перехватил ее взгляд.
– Да если б ты только знал, о чем я думаю! – Тинни едва не заскрежетала зубами. – Мне нужно по важным делам ехать, а я вместо того, чтобы отправиться дальше, здесь прохлаждаюсь!