– Вестимо откуда, на метле за дружком своим прилетела. Да только моя прозорливость чудеса творит: знак мне был, милостью святого эфира и преподобного Кокосия сотворенный. Прийти и поймать ведьму. Ибо сказано в наших берестяных табличках эфира «Пришел, увидел ведьму, наподдал ей!», – Изрек Тьма, наставительно подняв средний палец. – В смысле, не так, – он поспешно спрятал руку и повторил жест другой рукой, выставив правильный – указательный – палец.
Стражники принялись истово осенять себя охранительным знаком. Со стороны это выглядело так, будто стражники крутят над головой лассо. Но на самом деле этот жест олицетворял раскрутку воображаемых Священных онучей преподобного Кокосия. Уразумев, что им не престало присутствовать на допросе, стражники развернулись к выходу.
– Раз, два, три! – скомандовал Иллидир и они с Тинни на пару обстреляли стражников менгир-файерболами.
– Прочь отсюда! – скомандовала Тинни, замешкавшись лишь на пару секунд, чтобы освободиться от веревок.
Следом за ней подался Тьма, с опаской проскользнув меж застывших, словно три каменных изваяния, стражников. Он еще никогда не испытывал подобные заклинания на людях. На взбешенном быке было, на крикливой вороне – тоже, но чтобы вот так… Хорошо, что действие рассеивалось через час-другой. Брокки, вновь открывший замок многострадальной шпилькой, замыкал побег.
На выходе травница едва не наскочила на очередного стражника, который куда-то вел старого сидельца с безумным взглядом. Не дожидаясь, пока тот выхватит меч из висящих на поясе ножен, Тинни выпустила по нему менгир-файерболом.
– Караул, бакланы прилетели! – заорал сиделец с безумным взглядом.
Травница не стала выяснять, кто такие бакланы и хватанула заклинанием и нему.
«Прочь! Прочь отсюда!» – Тинни радостно улыбнулась, когда выбежала из сырого помещения. Она даже немного обрадовалась усыпленным ее стараниями часовым. Ведь их отсутствия еще не заметили, и это был хороший признак. Травница побежала дальше и, обогнув знакомую корзину, свернула направо. Пару секунд спустя выбежал Тьма, он ловко перепрыгнул через корзину и рванул за Тинни. Еще пару секунд спустя выбежал Брокки и, отшвырнув ногой восставшую на пути корзину, устремился за сообщниками.
Глава 8. «Песня русалки»
Только сидя в своей комнатушке Тинни осознала, что погоня осталась далеко позади. Да и, собственно, погони-то никакой не было. Они с таким изяществом обезвредили всех стражников, что ей самой было удивительно. Тинни сидела на лавке и со счастливым горящим взором отчищала загвазданную и разорванную в нескольких местах юбку. На кровати сидел Тьма, схватившись за бок, в котором кололо, и дышал как паровоз. Брокки сидел прямо на полу – такой же довольный и счастливый как травница. Увы, все его вещи изъял жнец Баторий, кроме желудя, разумеется, и еще пары кунов и шпильки, при помощи которой он отомкнул хитрый замок своей камеры. Фринн Восьмилапый явно благоволил ему в тот день.
Тинни посмотрела на сообщников и с улыбкой изрекла:
– Не даром говорят, что дуракам везет.
– Значит, по плану меня вытаскивали? – спросил немного отдышавшийся Брокки.
– Все верно, по плану, которого у нас не было, – подтвердил Тьма.
– Наши люди! – расхохотался Брокки.
Тьма лишь презрительно фыркнул. Пока Тинни смазывала царапины и синяки вора целебным настоем, Иллидир сходил к себе комнату и вернулся переодетым в свою обычную щегольскую одежду.
– Слушай, одолжи жнецовскую хламиду, – попросил вдруг Ловкач.
– Не одолжу! Самому пригодится, – отказал вредный Тьма.
– Кто это такой жмотистый? Хахаль твой? – шепотом поинтересовался вор у травницы и тут же ойкнул, схлопотав от нее тумака.
– С ума сошел? – прошипела она в ответ. – Мы с ним вместе в Травакадемии учимся. Это Иллидир Тьма. А ты говоришь – хахаль! Да Зуланд Трилист пронеси!
– Я, между прочим, все слышу, – подал голос Тьма, стоявший всего в двух шагах от них.
Тиннэри виновато улыбнулась и замолчала. А Брокки назвал Тьме свое имя и предложил отметить удавшийся побег кружкой пива и жареной курицей.
– А то даже задружиться толком не получилось, – добавил он.
– Ладно, пойду с кухаркой или Косыней поговорю насчет того, чтобы сюда еды принесли, – изрек Тьма с таким видом, будто делает всем большое одолжение.