– Грхм-грхм-гм! – с нежностью протарахтел древянник, приладив листики на голове Брокки, машинально вжавшего голову в плечи. – Доброго солнца и дождика, брат!
– Не брат ты мне, башка деревянная! – со вздохом ответствовал вор и тут же разразился упреками: – Мог бы на землю подстелить что-нибудь! Я себе все гузно отморозил!
– Грхм! Хм! В следующий раз подстелю. Отдохни чуть-чуть и в путь. Гхрум-гхрум-ту-ру-ру-рум! – Похоже, что древянник пребывал в приподнятом настроении.
Не известно к чему привел бы этот диалог, если бы не Тинни, решившая выйти из своего укрытия. Тьма мысленно выругался, не одобряя ее самоуправства. Вообще-то он сам хотел вести переговоры с древянником, в то время как травница будет прикрывать тылы. Но теперь уж что сделано – то сделано. Не бежать же следом с криками «Давай переиграем!»
– А ну, отпусти нашего друга! – тот час же потребовала Тинни. Пока что она решила просить «по-хорошему», а уж файерболами она всегда успеет аргументировать свою просьбу.
Ее появление застало древянника врасплох и он, не придумал ничего лучше, как обратиться в дерево.
– Фуф! – выдохнул связанный Ловкач, не веря своим глазам. – Я уж думал, что вы меня не будете искать, время тратить.
– Да что мы, изверги какие? – строго сказала Тинни, присаживаясь рядом со связанным вором. Она попыталась освободить Брокки, но ничего не вышло: то, что издалека выглядело как веревка, при ближайшем рассмотрении, оказалось гибкими и весьма крепкими прутьями.
– Представляешь, только я приготовился воздать почести Фринну Восьмилапому, как меня этот дубина сцапал и спеленал так, что фиг распутаешься! – по-быстрому объяснил Брокки и, помрачнев, добавил: – А все из-за этого женоподобного Тьмы! Из-за его шуточек меня этот дуб за своего сородича принял! Думал, что вы меня похитили и на ярмарку везете.
– Тише ты! – взмолилась Тинни, опасаясь того, как бы разозлившийся Тьма не выпустил в языкатого вора каким-нибудь заклинанием. К счастью, Иллидир затаился и ничем не выдавал своего присутствия.
Тиннэри подошла к принявшему изначальный вид древяннику и вежливо постучала по стволу.
– Уважаемый древянник, освободи, пожалуйста, нашего друга. Я ума не приложу, зачем тебе понадобился человек…
– Хру-ум! Не человек он, а из наших! – проскрипело в ответ.
Удивленная тем, что древянник согласился вести диалог, Тинни замолчала. Действительно, экзотическая растительность на голове вора сбивала с толку. Это она и Тьма понимали, что дело в заклинании, но другим-то не объяснишь. А если и объяснишь, то не поверят! Уж очень органично смотрелся вор со своими новыми волосами. Как будто таким и родился.
– Хочешь, я докажу обратное? Я знаю, что ваш вид боится огня, а Брокки не боится, потому что он – человек! – С этими словами Тинни по-быстрому соорудила шалашик из веток и развела костер. Почувствовав дым, деревянник принял более-менее человеческий вид, а затем издав тревожный хруст, ломанулся прочь, едва не налетев на притаившегося за деревом Тьму.
– Отлично, Оглобля! Ты его испугала, – язвительно изрек Иллидир. – Теперь ищи ветра в поле.
– Да перережьте вы эти прутья и все тут! – взмолился «спеленатый» вор.
Сколько бы они ни пытались перерезать и пережечь волшебные путы, ничего не получалось.
– Жгут-противочарник напоминает, – задумчиво изрекла Тинни, глядя на неподатливые прутья-веревки.
– Не хотел говорить, но… – Тьма откашлялся и, сделав многозначительную паузу, продолжил: – Придется его бросить. Какой от него толк, если он идти не может?
– Что б тебя жнецы на костре поджарили! – прошипел Брокки, подкрепив сие пожелание смачным эпитетом.
– Что б от тебя красная дьяволица залетела! – не остался в долгу Тьма, изобразив в воздухе огненным росчерком, неприличное слово.
– Да замолчите вы! – разозлилась Тинни. – Нашли время и место для глупых ссор! Предлагаю сделать волокуши, а там что-нибудь придумаем.