Одно время Тинни действительно мечтала изобрести универсальное зелье, но не слишком-то преуспела в этом. Все новые рецепты протухали или – того хуже – испарялись, оставляя после себя не менее зловонные запахи. Единственным успехом было нечаянно сваренное зелье, избавляющее от прыщей на лице. Тинни не могла пожаловаться на плохое состояние своей кожи, а вот ее лучшая подруга Эмили-Элизабета сильно страдала от подросткового акне. Каково же было удивление подруг, когда жидкость, попавшая на щеку Эмили-Элизабеты из бурлящего котла, заставила исчезнуть пару красных, похожих на маленькие вулканчики, прыщей. Поэтому когда Гефна Локкиевна пожаловала ей такой ценный компонент как мухомор Держиморд, Тинни с благодарностью приняла его. Да, он был запрещенным и в некотором роде опасным, однако это не умаляло его свойств. Ножом тоже можно капусту нашинковать, а можно и убийство совершить. К счастью, у Тинни не было злого умысла, и она действительно хотела использовать гриб для изобретения какого-нибудь сногсшибательного зелья, которое сделает ее знаменитой далеко за пределами королевства Оравии. Но – увы! – все получилось совсем не так, как она хотела. Пришлось отдать гриб буггану, для которых мухоморы Держиморд являлись деликатесом номер один. Впрочем, Тинни не унывала и не считала это такой уж большой жертвой.
«Надеюсь, селяне все-таки захотят вернуться обратно в родные Кугли, когда поймут, что больше никто не станет без их ведома разбирать крыши домов», – сонно подумала Тинни, зарываясь носом в набитую гречневой лузгой подушку.
В качестве места для отдыха их выбор пал на дом, который некогда принадлежал старосте. Хоть здесь и не было крыши (как и у любого другого дома в Куглях), а все же обстановка комнат радовала глаз. Семья старосты уезжала впопыхах, забыв кое-что из кухонной утвари и постельных принадлежностей. Они, по-видимому, забрали набитые пером подушки, решив пожертвовать теми, которые были набиты гречневой лузгой. А еще Тинни нашла в чулане пару прохудившихся покрывал.
Хоть путники и отдыхали в доме, а все же оставить свой сон без охраны посчитали беспечностью, поэтому решили дежурить по двое: Иллидир с Берендеем и Берендей с Ловкачом. Тинни в этот раз отлынула от дежурства, сославшись на упадок сил, приключившийся у нее на фоне чрезмерной магической перегрузки.
– Лучше бы они не подушку гречкой набили, а курицу! Жо… нутром чую, что из-за этого запаха буду видеть сны о жрачке! – из дальнего угла раздалось ворчание Брокки, укладывавшегося спать.
Тинни улыбнулась его репликам, закрыла глаза и провалилась в сон.
Ночевка удалась на славу. Путники хорошо отдохнули, выспались и даже Брокки прекратил задирать Тьму, а последний вообще делал вид, будто вора не существует. Единственный минус был в скудном завтраке, состоявшим из нескольких сухарей для каждого.
Какое же это было счастье, увидеть с холма родное село, в котором Тинни провела практически всю жизнь. Даже издалека село Рытомилицы выглядело богаче того села, в котором заночевали путники. А каждое близлежащее поле было аккуратно вспахано. Обочины большака, петлявшего меж полей, были желтыми от пушистых головок одуванчиков. Вовсю цвела черемуха и сирень, правда яблоневые и вишневые сады только-только подернулись легкой белой дымкой. По дороге, Тинни встретила нескольких подружек по детским играм и даже одного куглянина, который теперь осел в Рытомилицах. При виде Берендея, бывшего куглянина передернуло, и он сразу же припустил в противоположном направлении.
«Не иначе как мой земляк старосте местному жаловаться побежал!» – подумал Берендей, кинув благодарный взгляд на Тинни. Веснушчатая девчонка (да благословят ее боги!) предложила погостить в их с нянюшкой доме. За забором, возле которого остановилась Тинни, виднелся небольшой домик с уютной террасой, и с коньком-оберегом на крыше. К крыльцу домика вела присыпанная песком дорожка, по бокам которой цвели розовые тюльпаны. По мнению Тинни, у них был самый уютный и красивый палисадник во всем селе.
– Нянюшка Бабары́ш! – во всю силу легких закричала травница, увидав горбатую женщину, склонившуюся над лоханью с мыльной водой.
– Фрин отведи и сохрани! – едва слышно выдохнул вор, заметив, что у обернувшейся нянюшки наличествуют две пары длинных цепких рук.