– А ты откуда знаешь? – тут же спросил Иллидир.
– А вот знаю! – с загадочным видом ответила девушка. – У кабинета Футарка подслушала.
Тинни озадаченно сопела, склонившись над картой так низко, будто пыталась отыскать написанный мелкими буквами ответ на свой вопрос. С одной стороны, если они свернут к Верницам, то ничего не потеряют, а, наоборот, много времени сэкономят.
– Как хорошо, что ты теперь с нами! – сказала Тинни и порывисто обняла опешившую подругу.
– Да ладно тебе! Я же… это… только рада, – промямлила она, зардевшись и потупившись.
Путь до Верниц был весьма легким и приятным. Травницы, травник и вор большую часть времени шли по вытоптанной тропинке, да и погода радовала солнцем и теплом. Тинни возглавляла шествие, время от времени оглядываясь на своих спутников, и мысленно благодарила Зулланда Трилиста за то, что в ее шатком мирке существовала толика стабильности: Тьма по-прежнему хмурился, особенно при взгляде на порхающих бабочек, а Брокки по-прежнему клеился к Эмили-Элизабете.
– Одари меня своей улыбкой, прелестница, – упрашивал вор, кидая жгучие взгляды на маленькую, юркую спутницу.
– Щас я тебя по роже одарю! – рявкала в ответ «прелестница» с перекошенным от злости лицом.
«Наверное Милибет не относилась бы к нему с такой предвзятостью, если бы я не сказала ей, что Брокки – друг Иллидира!» – подумала Тинни, тихо хихикая над их незамысловатыми диалогами.
Ближе к вечеру компания подошла к маленькому озеру, поблизости которого решили разбить стоянку. А заодно и выкупаться, смыть с себя дорожную пыль.
Оставив Тьму и Брокки кашеварить возле костра, девушки спустились к озеру. Не умевшая плавать Милибет, бултыхалась на мелководье, у бережка, в отличие от Тинни, решившей устроить себе заплыв. Она оставила на камнях свою одежду и, покряхтывая от непривычной прохлады, медленно зашла в воду. Сначала Тинни плескалась у берега, привыкая к воде, потом она решилась проплыть дальше, а когда уставала, то ложилась на спину и покачивалась на поверхности воды, раскинув руки. Таким образом, Тиннэри не заметила как добралась до противоположного берега. Здесь часть озера была подернута кувшинками, а берег порос цветущим камышом и осокой. Здесь уже было неглубоко и Тинни, ловко поймав край нательной рубашки (чтоб не мешал), побрела к берегу, поджимая пальцы ног и скользя пятками по илистому дну. Она откровенно наслаждалась тихим теплым вечером, фиалковым небом над головой и алеющим горизонтом, который едва виднелся из-за стройных прямых сосен. В кустах треснула ветка и Тинни вздрогнула и напряглась. Когда из-за дальней сосны выглянуло хитрое лицо Брокки, травница сделала облегченный вдох и передумала призывать на помощь менгир-файербол.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она, отжимая подол рубахи.
Вор вылез из своего укрытия и, скользнув по фигурке Тинни мечтательным взглядом, подошел ближе.
– Вот, пришел сказать, что похлебка готова. И вот еще, – он протянул травнице шерстяные носки с вышитыми цветочками.
– Предлагаешь надеть носки и плыть обратно? – рассмеялась Тинни.
– Предлагаю надеть носки и идти есть похлебку, – ухмыльнулся в ответ Брокки.
– Далековато идти, – она с хохотом забежала в озеро и, очутившись по колено в воде, обернулась и подозвала Брокки. Вопреки ее ожиданиям, Ловкач все-таки сунулся в воду, предварительно стянув сапоги.
– А мы хорошо смотримся, – рядом с ее отражением возникло отражение вора.
– Угу. Как лошадь с котом.
– Главное не рост, – вор пропустил мимо ушей нелестное сравнение. – Главное, что мы оба премиленькие.
Тинни захихикала в ответ. С момента побега из Травакадемии ее жизнь стала слишком серьезной.
– Я… я хотел извиниться за тот поцелуй, – едва слышно выдавил из себя вор.
– Я уже забыла, – буркнула Тинни и, пробежав вперед, рыбкой сиганула под воду, а затем, отфыркиваясь, всплыла довольно далеко от берега, на котором остался Брокки с носками в руках. С другого берега раздавался громкий голос Милибет, аукавшей подругу.
– Оу, вот и ты! – Эмили-Элизабета ворчливым голосом приветствовала выплывшую из озера подругу. – Наконец-то!