– Интересно, откуда здесь только воздушная тяга взялась, при таких сложностях подъема и спуска? – тихо ворчала под нос Тинни.
Тьма и Брокки ничего не отвечали, предпочитая экономить силы и не обращать внимания на урчащий желудок. Чутье и логика не обманули Иллидира, и в конечном итоге коридор уперся в заброшенную штольню, в стенах которой при тусклом освещении сверкали россыпи прозрачных кристаллов.
– Это же! Это же… алмазы! – с изумленным видом прошептал вор. И тот час же попытался отколупать один из кристаллов. А когда попытка не увенчалась успехом, он принялся за второй, за третий, десятый, двадцатый. Примерно на тридцатом Ловкач выдохся и попросил попить.
– Смотрите, штольня сквозная, – Иллидир ползал на коленях возле прохода в стене. Проход не превышал метра в ширину, вдобавок из него тянуло холодом и сыростью. – Как думаете, мы туда пролезем?
– Ясен пень – пролезем! – кивнул Брокки. – Давайте только немного переведем дыхание, а пока вы будете балдеть, я раздобуду себе камешек. Неохота, чтобы такие красавцы без дела пропадали.
– Даже во время смертельной опасности он думает только об обогащении своего кармана! – Тьма бросил порицательный взгляд на вора, но тот был слишком увлечен своим занятием, чтобы замечать что-либо, кроме блестящих камней.
– Не суди его строго, – прошептала травница, дотронувшись до руки Тьмы. Иллидир вздрогнул от ее прикосновения и едва не развеял по ветру ведьмин огонек. Тинни могла призвать второй огонек, более того, она очень сильно желала запалить его и сделать поярче тусклые краски подземелья, но ее останавливало то, что магзапас был не вечным и не бездонным и впоследствии она могла горько пожалеть о том, что потратила одну магическую единицу магзапаса на свою блажь. Она мужественно сжала зубы и сделала пару глубоких вдохов. Затем Тиннэри заглянула в зияющую дыру прохода и попросила одногруппника подсветить ей, точнее, пустить огонек на своеобразную разведку. Огонек послушно скользнул в дыру, отчего в пещере полной алмазов, сразу же потемнело, да так, что Тинни позволила себе проявить слабость и еще раз схватить Тьму за руку. Тьма снова вздрогнул, но ничего не сказал. Зеленоватый ведьмин огонек выхватывал из темноты скучно-серые камни и больше ничего.
– Я думаю, что мы сможем продвинуться дальше. Правда ползком, – констатировала Тинни, а затем подвела итог: – Будем надеяться, что мы на правильном пути.
– А это смотря куда вы идете, – сбоку прозвучал незнакомый хриплый голос.
Подумав, что это Брокки решил подшутить над ними и, изменив голос, пытается напугать, Тинни строго сказала:
– Не паясничай! Мы сейчас не на ярмарке
– Четыреста лет не был на ярмарке, – прозвучал ответ.
Травница обернулась и сдавленно вскрикнула. Из темноты на нее смотрели две светящиеся желтым светом точки. Онемевшая Тинни потормошила Тьму за локоть. Тьма поманил обратно ведьмин огонек. Зеленоватый свет выхватил из серого сумрака корпевшего над очередным алмазом Брокки и стоящего у стены, низкого, красноносого человечка с белой бородой до колен.
– Гном! – полувопросительно прошептал Иллидир.
– Он самый, – подтвердил человечек, внимательно осматривая чужаков своими маленькими, глубоко посаженными глазками.
– А почему… у вас глаза светятся? – робко поинтересовалась Тиннэри.
– Интересное дело! – прохрипел гном. – Всю жизнь мои предки под землей работали – вот и приспособились.
– Простите, мы не хотели вас обидеть!.. – Тинни посчитала нужным начать оправдываться, потому что неизвестно, как может повести себя этот жилистый, широкоплечий гном в потрепанной одежде и вязаном колпаке красного цвета.
– Да это понятно, – гном махнул свой широкой, квадратной рукой. – Давайте знакомиться: я – Сидри, последний гном Рагнарёка, – представился он.
– Гм!.. – растерянно изрекла Тинни, потеребив свою растрепанную косу. Здесь, в каменных чертогах, укрощение непослушных волос давалось ей с еще бо́льшим трудом.
Тьма, взяв инициативу в свои руки, представил себя и спутников.
Гном хмыкнул что-то неопределенное и хозяйской походкой приблизился к чужакам.
– Осторожно, у него кирка! – Тьма на всякий случай призвал в ладонь окривей-файербол. Вообще-то он рассчитывал на менгир-файербол, но занервничал и перепутал.