Л ю б а. Да здравствует порядок! И пусть течет вода из кранов.
Г е о р г и й (отцу). А ведь государству это невыгодно, когда течет…
К о ч е в а р и н. Принцип выше выгоды! Принцип — прежде всего! Защищать его — наш долг! Любой ценой!
Г е о р г и й (обнял отца, шутливо). Папочка-а… Ты слишком прямолинеен. Не кажется ли тебе, что вместе с водой может вытечь и нечто большее?.. Можно ведь выплеснуть и младенца… Так что и защищать окажется нечего… М-м? Не кажется?
К о ч е в а р и н (в тон). Недоумок, что с меня взять… (Стряхнул руку сына, резко.) Не смей со мной таким тоном! Запрещаю! Я не видел Россию семнадцатого года, но я хорошо помню двадцать седьмой год. И я знаю сегодняшнюю Россию. Нет, не кажется. Младенец вырос в богатыря.
Г е о р г и й. Вот видишь! Чего же бояться богатырю-то? Гибкость, гибкость… Вот чего нам не хватает сегодня. Во всем — и в политике, и в экономике, и в человеческих взаимоотношениях. Да, папа, да! Сейчас не война, не послевоенные годы, когда ты работал директором совхоза. Тогда было проще: приказ — умри, но выполни. Сегодня тот, кто хочет заниматься делом, а не демагогией, должен исходить из соображений целесообразности. Жизнь уже не та, какой была тридцать и даже десять лет назад. «Противиться не может человек веленьям века». Это написал Шекспир пятьсот лет назад. Что же говорить о нас! Мы живем в стремительно изменяющемся мире. Все меняется. У нас даже Конституция новая.
К о ч е в а р и н. Да поймите же вы, современные люди: в жизни необходим порядок! Прежде всего. Порядок. Иначе к чему придем? (Указывая на Константина.) Вот к чему!
Г е о р г и й. Смею заметить, это твой сын. Твое порождение. Противоположности сходятся. Слыхал парадокс? Порядок… На кладбище — там порядок. Да и то не на каждом. Что ни говори, а против фактов действительно не попрешь. Три года назад судьба изобретения Ващенко была в твоих руках. Ценного изобретения. (Указывая на Константина.) Он доказал это.
К о ч е в а р и н. Уголовно наказуемым способом.
Г е о р г и й. Это другой вопрос.
К о ч е в а р и н. Это один и тот же вопрос. Благие намерения не могут служить оправданием преступления.
Г е о р г и й. Как, по-твоему, где кончается долг и начинается преступление?
К о ч е в а р и н (указывая на Константина). А это ему лучше знать. Я пока что не преступил.
К о н с т а н т и н. Пока что?
К о ч е в а р и н (после паузы). Подлец ты!
К о н с т а н т и н. Что делать, извини — долг…
К о ч е в а р и н (вышел из себя. Кричит). Какой долг? О каком долге говоришь? Ты! Щенок! Недоучка. Студентом был… Студент — учись. Вот твой долг. Перед кем долг? (Указывая на Зою.) Перед ней? Перед этой?.. Да она, как говорится, башмаков не износивши… Увидела, что Алешка защитился, в гору пошел, — и отца своего забыла, и тебя, дурака…
З о я (кричит). Это вы виноваты! Вы! Из-за вас! Я и замуж за Алешку пошла из-за вас, вам назло! Вы сразу невзлюбили меня с того первого дня, когда Люба привела биологию учить. Плевать мне было на биологию, я с вашим сыном хотела познакомиться, с Костей… Думаете, я забыла ваш взгляд? До сих пор затылок горит. Что вы знали обо мне? Громко смеялась, юбка выше колен? Мини… Да, ноги хотела показать, у меня ноги красивые. И сейчас тоже… (Поднимает подол юбки, показывает ноги.) Как, ничего?
А л е к с е й. Прекрати!
З о я. Костя, как? Нравятся тебе мои ноги?
К о н с т а н т и н. Дура ты, Росомашка.
З о я (Кочеварину). Может, я от злости смеялась, от отчаяния. Дура. Девчонка. Платья на вечерок у подруг одалживала. Как мы жили с отцом, знаете? Мать не выдержала — развелась, сбежала. Бросила его. Он же ненормальный был, одержимый. Всю зарплату на опыты… Псих! Прятала от него стипендию, а то бы, наверное, и ее… А в результате что? С работы поперли. Инфаркт. Похоронить не на что было. Задумаешься… (Константину.) Хочешь, брошу его? (Указывает на Алексея.) Брошу! Все брошу! Посадят — за тобой поеду. Куда пошлют. Хочешь?
Пауза.
К о н с т а н т и н. Нет, не хочу… Поздно. Тут уже речь не о нас с тобой. Принципиальный разговор.
К о ч е в а р и н (смеется). Жена декабриста… Надо же! Эта самая… В роли жены… Цирк. Похабница!
А л е к с е й (подскочил к отцу). Замолчи! Я ударю тебя…