Входят П е т р о в и Г а н к а.
П е т р о в. Из города. Мне ничего не говорит. Требует провести к вам.
Ч е б о т а р е в. Ганка! Ты как сюда?..
Г а н к а. Здравствуйте, Николай Иванович. Меня прислал дядя Василь. Больше некого было. Я так боялась одна. Плутала-плутала по лесу. Топко, темно… Того и гляди, в трясину угодишь.
П е т р о в. Немцев не встречала в лесу?
Г а н к а. Не-е.
Чеботарев, Петров, Ганка проходят в горницу.
П е т р о в. Рассказывай, зачем прислали?
Г а н к а. Я вас не знаю. Мне дядя Василь велел лично Николаю Ивановичу сообщить.
Ч е б о т а р е в. Это наш новый командир отряда. Говори!
Г а н к а. Значит, при нем можно?
Ч е б о т а р е в. Можно. Говори. Что случилось?
Г а н к а. Дядя Василь велел передать, чтоб в город пока больше никого не присылали, потому что мельница провалилась.
П е т р о в. Та-ак…
Ч е б о т а р е в (Ганке). Это все?
Г а н к а. Все. Он сказал, вы поймете…
П е т р о в. Шукин! (Быстро выходит в сени, Виктору.) Шукина ко мне! Быстро. Если спросит, зачем, — в разведку. Ясно?
В и к т о р. Ясно. А как же пост?
П е т р о в. Я сам побуду здесь. Иди.
Виктор уходит.
Ч е б о т а р е в (выходит вслед за Петровым в сени). Что вы собираетесь делать?
П е т р о в. Береженого бог бережет. Давно присматриваюсь я к этому Шукину. Голову кладу — из кулаков. Шпагатины не пропустит. Знаю я этот народ. Сам в деревне вырос. Отца во время коллективизации кулачье убило…
Ч е б о т а р е в (перебивает). Что вы собираетесь делать, Платон?
П е т р о в. Он же был в плену!
Ч е б о т а р е в. Он и не скрывает этого. Из плена он бежал.
П е т р о в. Это он говорит, что бежал. Как проверить? Мое мнение: до полного выяснения Шукина взять под стражу.
Ч е б о т а р е в. Жаль, что мы начинаем нашу совместную деятельность с разногласий, но согласиться на арест Шукина не могу. Глубоко доверяю Шукину.
П е т р о в. Кроме него, никто не отлучался из лагеря!
Ч е б о т а р е в. Под Олевкой мы могли наскочить на немцев случайно, нас могли выследить, наконец, немцы могли узнать о готовящейся операции из источников, о существовании которых мы просто не догадываемся.
П е т р о в. А провал в городе?
В рации сильный треск. Возникают громкие сигналы азбуки морзе. Петров и Чеботарев бросаются к рации.
Ч е б о т а р е в. Что передают? Разбираете?
П е т р о в (вслушивается в сигналы). Цифры. Шифр.
Чеботарев выходит в сени, открывает дверь во двор. В дверях появляется М а р и я. За нею А в г у с т, В и л л и.
Ч е б о т а р е в. Что это за станция?
М а р и я. Москва!
П е т р о в. Точнее — штаб вашей части?!
М а р и я. Это Москва. Который теперь час? Точно!
Ч е б о т а р е в (смотрит на часы). Час пятьдесят семь.
М а р и я. Наше время связи последние пять минут каждого часа. Нас ищут. Если бы они знали! Нужно только повернуть переключатель, и рация готова к передаче…
Ч е б о т а р е в. Где у вас шифры?
М а р и я. Мы их знаем на память.
Ч е б о т а р е в. Как мы можем проверить, что вы передаете?
М а р и я. Никак.
Ч е б о т а р е в. Как мы сможем проверить, что вы связались с Москвой, а не со штабом караталей?!
М а р и я. Никак. Я понимаю вас. Мы ничего не можем доказать, вы ничего не можете проверить! Рискуете, товарищи! Вас здесь небольшая горстка, а там… Я говорила, у нас сведения, от которых зависит судьба больших фронтовых операций! Тысячи, может быть, десятки тысяч жизней! Обращаюсь к вашему мужеству! К вашей совести!
П е т р о в (не очень уверенно). В такой ситуации на совесть полагаться рискованно — подведет. Нужны факты. А они до единого против вас.
В и л л и (по-немецки). Что он говорит?
М а р и я (так же). Боится, что мы свяжемся с карателями. Требует фактов.
Вилли и Август говорят по-немецки, взволнованно перебивая друг друга.
В и л л и. Мы не эсэсовцы! Товарищи, вам нечего бояться!
А в г у с т. Нас ищет русское командование!
В и л л и. Вы совершаете ошибку!