Маленький Человечек снова взял в руки вторую фотографию, посмотрел на нее и положил обратно на стол.
— Вы уверены? — повторил он свой вопрос.
Бергсон кивнул.
— Эти снимки были переданы польскому правительству в изгнании. Наши друзья из числа поляков передали их нам. Мы получили их в понедельник.
И опять Лански взял в руки второе фото.
— Сколько? — коротко поинтересовался он, не отрывая глаз от снимка.
— Два миллиона. Возможно, больше. Намного больше.
— Два миллиона… — задумчиво повторил Лански. Маус задумался над этой цифрой. Это столько же, сколько евреев во всем Бруклине. Включая его мать, Малыша Фарвела, старую миссис Бирнбаум, любого из соседей, любого обитателя их района.
— Сначала мы ничего не знали, — продолжил Бергсон. — Затем, в ноябре, до нас стали доходить слухи об эвакуации. О массовом уничтожении евреев. Мы собрали примерно полмиллиона долларов, чтобы рассказать об этом всему миру, напечатать статьи в газетах и провести митинги протеста. Наш последний митинг, устроенный в Мэдисон-сквер-гарден, собрал сорок тысяч человек, мистер Лански. Присутствовали миссис Рузвельт, судьи Верховного суда, более трехсот конгрессменов. Они все обратились с призывом к общественности помочь в деле спасения евреев. Но теперь… — он кивнул на лежащие на столе фотографии, — время митингов прошло. — Бергсон взял в руки «Дейли Ньюс». — Вот в чем будет наше спасение.
— Не понимаю вас, — отозвался Лански. Маус тоже ничего не понимал.
Бергсон отбросил газету.
— Государственный департамент США и дипломатическая служба Великобритании проводят на Бермудских островах двенадцатидневный раунд переговоров, которые начнутся девятнадцатого. В числе других на конференции будет обсуждаться вопрос о том, как защитить евреев стран Европы от Гитлера. Во всяком случае, так было обещано. Впрочем, ни к чему хорошему это не приведет. Конференция обречена на неудачу. Начнутся неизбежные задержки и бюрократические проволочки. Они боятся ввязываться в войну ради спасения евреев, мистер Лански. Будут обещать помощь, однако в конечном итоге не сделают ничего. А с каждый часом в небо поднимается все больше дыма из печей лагерных крематориев.
Маус был ошеломлен и растерян. Он хотел, чтобы Маленький Человечек сказал ему, что последует за этим разговором. Скорее всего, и сам Лански еще ничего толком не понимал.
— Кроме того, они отстранят евреев от участия в конференции, — продолжил Бергсон. — Госдеп заявляет, что никакая еврейская организация, будь то раввины или Еврейский конгресс, не может посылать свою делегацию. От нас готовы принять лишь список предложений, который, — в чем я нисколько не сомневаюсь, — оставят без малейшего внимания. — Бергсон сделал паузу и посмотрел в ледяные глаза Мейера Лански. — В Государственном департаменте США антисемитизм укоренился очень глубоко.
— Я не знаю, чем могу быть вам полезен, — произнес Лански. — Вы же знаете, что я не политик. — С этими словами из серебряного портсигара, который всегда был при нем, он вытащил сигарету. Сигареты, Маус это точно знал, изготавливались вручную по его личному заказу. — Вы попросили меня о помощи, Питер, и я вам помогу. Но я не тот человек, который вам нужен. — Лански щелкнул зажигалкой, закурил и, захлопнув ее, поставил на стол рядом с портсигаром.
Бергсон кивнул.
— Нет, мистер Лански, вы как раз и есть тот человек, который нам нужен. — Маус попытался вспомнить, где находятся эти самые Бермудские острова, кажется, где-то неподалеку от Кубы, однако слова Бергсона и принесенные им фотографии помешали ему припомнить точнее.
— Но как я помогу вам отсюда?.. — начал Лански.
— Есть люди, уверенные, что жизни евреев можно купить, — не дал ему договорить Бергсон. — Нацисты торговаться не станут, но другие правительства вполне на это пойдут. Румыния заявила, что выпустит евреев, если ей за это заплатят.
— Выкуп? — спросил Лански. — Вот уж от чего не жди ничего хорошего…
Бергсон снова перебил его.
— Другие страны хотят убедить американцев и англичан в необходимости бомбардировок концлагерей и железных дорог, по которым наших соплеменников отвозят прямиком в газовые камеры. Возможно, на ряд государств вроде Венгрии можно оказать давление, и они отпустят своих евреев на свободу. Если война обратится против нацистов, особенно в России, кое-кто, возможно, пересмотрит отношение к евреям. Это вероятно, но… — Бергсон пожал плечами.