— Значит, я ждал не напрасно.
24
Зазвонил телефон. Бурровс посмотрел на часы. Было двадцать минут первого.
— Очевидно, это Горман, — сказал Бурровс Йенсену и снял трубку. Это был действительно Горман, полицейский врач.
— Я наконец закончил обследование, — сказал он. — И могу сообщить результаты по телефону. Официальный отчет вы получите позже.
— Хорошо, — сказал Бурровс и взял блокнот.
— Мои предварительные данные были очень близки к истине, — сказал Горман. — Труп весит действительно сто семьдесят восемь фунтов. Волосы у него раньше были светло-каштановые. Теперь он седой. Однако, независимо от возраста, он сохранял прекрасную физическую форму.
— То есть?
— Я не могу установить точно его возраст, — сказал Горман нетерпеливо. — Вы же знаете, это довольно сложно. На вид ему лет сорок, может быть, чуть меньше, или чуть больше. Выглядел он, пожалуй, моложе сорока, но состояние его внутренних органов говорит о том, что он был старше.
— Может быть, он просто много пил?
— Это возможно.
— Что вы можете сказать об орудии убийства?
— Это был огромный нож. Величиной с меч. На подошвах ботинок мы обнаружили только пыль, песок и цемент, то есть в них он в последнее время за пределы Нью-Йорка не выезжал. Ботинки не новые, но в хорошем состоянии.
— Когда наступила смерть?
— Между полуночью и часом ночи. Но утверждать я этого не могу. Смерть могла наступить на полчаса раньше или позже.
— А шрам?
— Это несомненно след старой раны, — сказал Горман. — Я видел после войны много таких шрамов…
Бурровс повесил трубку и рассказал Йенсену то, что он узнал только что от Гормана.
— Да, предварительные данные Гормана были довольно точными.
— Да, да, — сказал задумчиво Бурровс. — Но…
25
Я оцепенел. Голос стоящего за мной человека продолжал:
— Я очень терпеливый человек. И я дождался. Кхлас.
По-арабски это слово означало конец. Откуда мне это было известно? Я не знал. Дуло револьвера по-прежнему упиралось мне в спину. Я стоял, подняв руки вверх, а незнакомец обыскивал меня, ища оружие. Он вытаскивал все из моих карманов и бросал на пол.
— Ключ, — наконец произнес он.
Дуло уже не так сильно упиралось мне в спину. Воспользовавшись этим, я выбил локтем револьвер из его рук, выхватил нож, который был у меня в рукаве, и, не оборачиваясь ударил им незнакомца. Удар пришелся в плечо, он схватился за него, и тут я локтем ударил его в живот и, мгновенно обернувшись, приставил лезвие ножа ему к горлу.
В темноте я не мог рассмотреть его как следует. Но это был стройный человек небольшого роста с густыми темными волосами. Одет он был в американскую одежду, но она сидела на нем очень плохо. Наверное, это был Амар.
Я раздумывал, прирезать мне его или нет. Решил этого все-таки не делать, а ударил его револьвером в висок. Человек упал и остался неподвижно лежать на полу. Я вынул все из его карманов и, не рассматривая, распихал все по собственным карманам. Потом, собрав свои вещи, разбросанные на полу, я спешно покинул квартиру. Теперь надо как можно скорее добраться до гостиницы, забрать вещи и исчезнуть. Я забрал у Амара все его деньги, обеспечив себе таким образом небольшое преимущество во времени. Амар, очнувшись и увидев, что у него нет денег, не сможет сразу же начать расследование. Так что у меня есть время, чтобы найти, где укрыться в этом огромном городе.
Очень быстро я добрался до гостиницы и собрал вещи. Когда я с чемоданом проходил мимо портье, он даже не поднял головы от газеты. Я взял такси. Когда мы проезжали по нижнему Бродвею, я увидел жалкого вида гостиницу. Она называлась «Арена» и ничем не отличалась от той, в которой я жил прежде.
Номер был таким же отвратительным, как и в «Кастилло». Но мне это было безразлично. Первым делом я стал рассматривать вещи, которые забрал у человека, напавшего на меня в квартире Вайнрайта. Среди всего прочего я нашел короткое письмо, отпечатанное на машинке и адресованное Амару Аль-Кариффу. В нем сообщалось об отплытии через две недели какого-то парохода в порт, на африканское побережье. Письмо было отпечатано на бланке транспортной компании «Таир», и в нем также содержались адреса фирм, находящихся в Дамаске, Мекке и Каире. Письмо было без конверта, поэтому установить, откуда оно пришло, было невозможно. Откуда-то из подсознания выплыло слово «таир». Это было слово арабского происхождения, означавшее в переводе:
экспортно-импортная компания, занимающаяся оптовой торговлей.