Рейнджер не ответил, только махнул рукой и повернулся к флейту, темневшему в бирюзовых волнах и давно готовому к отплытию.
Через два дня после ухода "Кириды" мастер Бернат окончательно завершил ремонт судна. Снова прекрасная, со сверкающей богиней на ростре, "Песнь Раи" парила, туго натягивая канаты. Каррид Рэбб и Леос подняли по веревочной лестнице кое-какие вещи, обошли пустынный берег, прощаясь с Карбасом, и сами поднялись на борт.
- Да пребудет сила Его с нами в пути! - громко провозгласил анрасец.
Кривой нож в его руке врезался в веревку. Одновременно Леос справился с крепежной снастью с другого борта. Корабль покачнулся и начал набирать высоту. Сизые скалы острова медленно удалялись на юго-запад. За ними скрылись развалины храма Абопа, похожие на остывшее кострище. Скоро сам Карбос стал маленьким, невзрачным, будто угрюмый каменный цветок, брошенный в шелковой синеве. Вокруг раскинулось сверкающее солнцем море. У мачт корабля проносились с криками чайки, недоумевая, что за невиданная птица летит над волнами. Когда "Песнь Раи" поднялась еще на пол-лиги и поймала устойчивый южный ветер, эклектик потянул один из рычагов - сложенные крылья расправились широко, неторопливыми и сильными движениями качнули воздух.
- Чудесно! Как чудесно! - воскликнула Астра, обняв статую Раи и с восторгом глядя вперед.
- Чтоб мне треснуть, "Кириду" мы обгоним уже завтра! Лихо обгоним! Я-то знаю, на что способна наша птица! - заверил анрасец, и алый татуированный дракон на его щеке скривился в хищной усмешке. - Ты, Светлейшая, еще будешь иметь приятную возможность плюнуть всем им на макушку.
- Всем - нет. Только на макушку рейнджера, - рассмеялась Астра и повернулась к Бернату. - Мастер-коротыш я все гадаю, какая же сила поднимает нас? Если бы магия, я бы чувствовала ее нити. Неужели все дело в твоей хитрой механике.
- В механике и алхимии. Больше в алхимии. Скажу тебе… - эклектик на миг замялся, потом взъерошил рыжую бороду и продолжил: - Никому не говорил, а тебе скажу. Сила эта в ртути. Вернее в обмане. Да, во вранье вся сила. Особом таком вранье.
- Так в ртути или во вранье? - Леос вышел на палубу, прижимая к груди глиняную бутыль вина, недавно изъятую из храмовых запасников. - Если б только во вранье было дело, то все мы порхали проворней птиц. Верно, господин Балдаморд?
- Никаких сомнений! Если б вранье помогало летать, то я давно стал бы орлом, - важно ответил Рэбб. - Поясните ж в чем хитрость, почтеннейший мастер. Только без брехни, пожалуйста.
- Истинную правду вам говорю: дело здесь во вранье, в алхимии и самой ртути. Я бы назвал это чудо "свойством обманутой ртути", - Бернат причмокнул в мучительном ожидании напитка, который Леос разливал по чашечкам. Вытер руки о край камзола и пояснил: - Вы знаете, что самая тяжелая жидкость в нашем мире - это ртуть. Кроме того, она - самая глупая жидкость. Ее легче всего обмануть. Да, да! - он отпил несколько глотков и подкатил к небу глаза. - В моем устройстве ртуть как бы не слышит зова земли. Она путает, где верх, а где низ и падает вверх. Вверх! С утроенной, даже удесятеренной силой. Поэтому весь корабль тянет вверх. Ведь великолепно же?!
- Надо ж такое придумать! Обмануть то, у чего нет головы! - искренне восхитился анрасец.
- А знаете, как мне пришла эта идея? - Бернат Холиг поднял мохнатую бровь и оглядел друзей, порозовевших от славного напитка. - Пришла она ко мне под влиянием другой жидкости, по мнению некоторых умников, не менее глупой. Да… Случилось это в рохесском дворце, когда на одном очень важном приеме довелось мне хлебнуть лишнего. Вино - оно, конечно, лишним не бывает, но в тот раз я выпил его столько, что чувствовал, как настойчиво оно просится выйти через верх меня.
- О, мастер, мне это чувство тоже вполне знакомо! - воскликнул бард. - Особо часто такое случается вечерами в замках достаточно щедрых господ. Сначала из горла льются звонкие баллады, а потом от чего-то льется из него выпитое вино.
- Ох, бывает, - согласился Каррид Рэбб. - А вы что скажите, Светлейшая?
- Меня божественную эта напасть пока стороной обходила, - отставив пустую чашечку, улыбнулась Астра.
- Так вот, милейшие, - важно продолжил эклектик. - Как обычно бывает в таких случаях, ум мой обострился и я подумал: от чего это глупое вино стремится не вниз, а вверх? Ответ был очевиден: оттого, что оно глупое, глупое, и еще раз глупое! Оно заблудилось в моих темных потрохах и его тянет не в ту сторону. А уже потом мне пришла эта замечательная идея с ртутью. Я много мудрил и, наконец, нашел способ обмануть тяжелую, крайне неумную жидкость. Так что все дело в брехне, - Бернат с довольством прищурился, подставляя чашечку под темную струю из глиняной бутыли.
- За брехню! - провозгласил Каррид Рэбб. Мотнул головой, отбрасывая черный хвост волос.
- За ее ценнейшую пользу! - бард одним глотком осушил свою посудину и, повернувшись к Астре, негромко произнес: - Принцесса… Принцесса волшебства, я люблю тебя. И это все, все, все! - он с чувством обвел вытянутой рукой море до самого дымчатого горизонта. - Это все для тебя! Сколько дней мы с Карридом, наполняясь божественным восторгом, смотрели на закаты с высоты полета. Смотрели на лазурные волны, на розовые рассветы и золотые закаты, пролетали над островами, городами и видели их богатство, сладкие соблазны, которых неисчислимо внизу. Но все эти дни до единого я жалел до слез, что тебя нет с нами! Теперь все счастливо изменилось!
- И я тебя люблю, Леос, - мэги прислонилась к его плечу, глядя на северо-запад, куда указывала рука богини на ростре. Туда стремилась "Кирида", унося Голафа Бриса - человека с которым еще недавно Астру так много связывало. И где-то там, только намного дальше был Иальс. Мэги снова вернулась мыслями к Варольду. С тех пор, как летающий корабль опустился на берег Карбоса и бард открыл, что магистр Пламенных Чаш - ее отец, эти мысли почти не покидали ее. Как случилось, что Судьбу Держащая разлучила ее с магистром?! Почему даже он сам не знал о том, что у него есть дочь. И знала ли об этом Изольда? Неужели она, заменившая Астре мать, могла скрывать такое от своего лучшего друга - магистра Варольда?! Еще очень часто вспоминались слова Канахора: "Арсия была такой же… Тебе многое перешло в наследство. И от Варольда тоже. И от Изольды… Дай сюда мое кольцо… Кольцо-свидетель, как я наказал твою мать…" - вспоминая эти полные злобы и желчи слова, дочь магистра Варольда Кроуна чувствовала, как тепло приливает к рукам и голове, как магия соединяется с яростью.
После легкого обеда, устроенного на палубе под навесом, Астра спустилась в свою каюту, чтобы разобрать вещи, небрежно сваленные в сундук и ящики. Развесив платья в маленьком шкафу, она начала подыскивать более надежное место для Лучистой Сферы и прочих атрибутов вызова весса. Завернула их в два слоя шелка и уложила на дно сундука, думая, что Херика придется потревожить нескоро, вряд ли раньше прибытия в Иальс и встречи с отцом.
Она выпрямилась, поглядывая в окно на игравшие внизу волны и перебирая серебряную цепочку с рохесским медальоном, вздохнула, почувствовав головокружение. Ноги в коленях стали слабыми, и мэги, схватившись за край потертой столешницы, неловко опустилась на табурет. Снова, как уже было ни раз, подступила тошнота, и Астра, сдерживая мучительный позыв, зажала рот рукой. Поначалу невесомая, зыбкая мысль, что она беременна чаще, яснее звучала в ее голове и тяготила, приводя в необъяснимое, но очень горькое уныние. В такие минуты Астра, стиснув зубы, вспоминала то Голафа, то амфитрита, и нечто неуловимое и темное металось в ее широко раскрытых глазах.
Посидев неподвижно несколько минут, госпожа Пэй вернулась к вещам в сундуке, продолжила разбирать их, пока под руку не попалась шкатулка подаренная Коралиссом. За последние суматошные дни на острове, Астра забыла об этой вещице, найденной амфитритами среди руин затонувшего города, - вещице древней и обладавшей непонятными свойствами. Когда в каюту вошел Леос, дочь магистра разглядывала ее, стараясь угадать значение пиктограмм на серебряных пластинах и представить, что могли означать узоры из крошечных аметистов и сапфиров, вкрапленных в костяную крышку так часто, что они казались рисунком синей искрящейся пыли.