"Да что же ты делаешь?!" - чуть не закричал Уилл, но крик застрял у него в горле.
- Добрый вечер, господа, - услышал он голос Фернана Риверте. - Чудесная нынче погода. Уильям...
Он вдруг осёкся. Уилл заставил себя взглянуть ему в глаза и в ужасе понял, что Риверте чудовищно близок к тому, чтобы утратить столь необходимое ему сейчас хладнокровие. Его лицо оставалось неподвижным, скрытым за маской холодной любезности, но глаза расширились, и зрачок занял почти всю радужку. Уилл не сразу понял, что происходит - и только потом вспомнил о шишке у себя на лбу. Должно быть, выглядела она и впрямь живописно, а сам Уилл - достаточно ошалелым, чтобы Риверте успел вообразить невесть что. Он, похоже, не знал обстоятельств пленения Уилла, и Уилл только теперь подумал, до чего же он, наверное, беспокоился.
Он быстро кивнул, давая знать, что в полном порядке, и даже героически попытался выдавить улыбку, довольно, впрочем, жалкую. К счастью, этого хватило: Риверте тотчас успокоился, так что Уилл даже надеялся, что эта мимолётная брешь в его круговой обороне осталась незамеченной его врагом. Он убедился в этом, когда Альваро сказал резким, почти неузнаваемым голосом, странно глухим:
- А меня вы не поприветствуете, сир Риверте? Не снизойдёте?
И тогда Риверте посмотрел на него - на капитана Витте, с которым воевал уже несколько месяцев.
Они никогда не встречались, во всяком случае, за время этой войны. Но вот уверенность Уилла в том, что они видят друг друга впервые, вдруг улетучилась. Альваро стоял неподвижно в своей нелепо вызывающей позе, а Риверте прищурился, словно пытаясь восстановить в памяти обрывки давно утерянных воспоминания. А потом снова приоткрыл брешь - но на сей раз, Уилл не сомневался, осознанно, намеренно и ничуть не менее демонстративно, чем его противник.
- Надо же, - протянул он странно повеселевшим тоном. - Вот это встреча. Нет, в самом деле! Дьявол меня забери!
Неподвижное лицо Альваро озарилось скупой улыбкой. Кажется, он был вполне доволен произведенным эффектом. Уилл перевёл взгляд с него на Риверте, ровным счетом ничего не понимая.
- Я бы пожелал вам здоровья, - продолжал между тем Риверте, - но это было бы с моей стороны не вполне искренне, так что просто скажу, что очень долго ждал этой встречи. Но, похоже, не так долго, как её ждали вы, мой дорогой, хоть уже и не столь юный, как прежде, друг.
- Вы знакомы? - выдохнул Уилл, позабыв о своей роли бессловесного объекта торга.
- О да! - живо отозвался Риверте, не дав Альваро времени раскрыть рот. - Кстати, Уилл, я невежлив, надо же вас представить. Познакомьтесь с сиром Альваро Вителли, племянником моего старого знакомца Родриго Вителли. Чем вам так досадили ваши родичи, сир, что вы решили отказаться от их имени? Хотя, согласен, капитан Витте звучит куда более звучно - настоящее прозвище главаря разбойничьей банды, кем вы и являетесь. Счастлив видеть, что вы всё же сделали карьеру, как всегда и мечтали.
- А я счастлив видеть, что вы нисколько не изменились с нашей последней встречи, сир Риверте, - проговорил Альваро, и от тона его голоса у Уилла по спине пробежал холодок.
Альваро повернулся к Уиллу, подарив ему улыбку, похожую на укол кинжала в живот.
- Мы не затрагивали эту тему, Уилл. Когда-то я был пажом господина графа. Если точнее, это было двенадцать лет назад, незадолго до того, как он решил завести себе постоянную ручную собачку. - Уилл не сразу понял, о чём, вернее, о ком он говорит, а потом невольно вспыхнул под его презрительным взглядом. - Сказать по правде, я удивлён, что сир Риверте изволил вспомнить столь малозначительное знакомство. В те времена, - добавил он, вновь устремив пронизывающий взгляд на Риверте, - сир граф не отличался постоянством, которое стало свойственно ему с годами.
Риверте развёл руками с самым смиренным видом, словно признавая и принимая всю тяжесть своей вины.
- Увы, - кротко сказал он, отвечая на ошалевший взгляд Уилла. - Всё так и есть. И даже больше того - наш друг Альваро со свойственной ему скромностью не упомянул тот небольшой факт, что, будучи моим пажом, он неоднократно оказывал мне услуги любовного свойства. Что поделать, - вздохнул он, когда Уилл вздрогнул всем телом. - Вы же знаете, Уилл, я всегда был мерзким развратником. А тут юное, гибкое, прекрасное тело... во всяком случае, когда-то оно было таким.
Кровь отхлынула у Альваро от щёк. Уилл смотрел на них обоих, пытаясь утрясти в голове эту новую поразительную информацию. Они были знакомы. Они были... близки? Господи, это же всё меняет! Всё... но каким образом, он не понимал, пока Риверте не сказал, обращаясь к Уиллу всё тем же тоном, полным притворного раскаяния:
- Вы, вероятно, думаете сейчас, что я негодяй, но вы правы только отчасти. Сир Альваро не даст соврать - в том, что между нами происходило, не было ни малейшего принуждения с моей стороны. Скорее даже напротив. Наш друг был одним из самых услужливых и старательных пажей, что когда-либо у меня водились. Настолько старательных, что мне это даже слегка претило. Никогда не считал льстивость и навязчивость положительными качествами, хотя в определённых кругах они весьма ценятся и впрямь могу принести определённую пользу. Вы выбрали не вполне верный путь, друг мой, - обратился он к Альваро самым медовым тоном, с неприкрытым удовольствие созерцая алые пятна, сменившие бледность на щеках капитана Витте. - Вам стоило найти способ представиться ко двору. Там бы вы заняли место, подобающее вашим талантам.
- Я нашёл своим талантам применение не хуже, - сказал Альваро. - Хотя и не тем, о которых изволит судить ваша милость. Впрочем, - он вдруг улыбнулся почти не натянуто, кладя руку на плечо Уилла, - не только им.
Уилл на секунду закрыл глаза. Пульсирующая в голове боль снова усилилась, кровь шумела в ушах, и он стиснул зубы до ломоты. Держи себя в руках, Уилл. Держи себя в руках. Ты же с самого начала знал, что тут нечисто... почти с самого начала... всё слишком хорошо складывалось, слишком много было совпадений. Та ночь на сеновале. Встреча в трактире. Совместный путь в Сидэлью, и он отпустил тебя, зная, что ты вернёшься к Риверте... вернёшься и раскаешься во всех грехах. И это станет концом для ваших отношений, потому что сир Риверте не из тех, кто подбирает объедки с чужого стола. Да, так бы всё и сложилось, если бы Уилл нашёл в себе тогда силы во всём признаться. Они с Риверте расстались бы окончательно и бесповоротно, и он бы побитым псом вернулся к Альваро - вернулся бы, потому что собаке нужен хозяин. И стал бы роскошной, упоительной добычей для капитана Витте, жемчужиной в сокровищнице его трофеев. Самым зримым и неоспоримым свидетельством его превосходства над графом Риверте...
- Ты любил его, - сказал Уилл. - Верно?
Рука Альваро, сжимающая его плечо, окаменела. Уилл бросил на Риверте взгляд, но тот лишь слегка нахмурился, чуть заметно качнул головой: не надо, Уилл, не лезь в это, это не твоя битва. Но он не мог послушаться, даже сейчас. Он хотел убедиться до конца.
- Ты влюбился в него, - продолжал Уилл, глядя не на остолбеневшего от бешенства Альваро Вителли, а на Риверте, - и отчаянно хотел хоть что-то для него значить. Но он всегда был чем-то занят, чем угодно, только не тобой. Ты понял, что больше ему не нужен. И ты ушёл, не дожидаясь, пока он тебя прогонит.
Риверте коротко выдохнул сквозь сжатые зубы. Вздох был быстрым и почти беззвучным, и Альваро, тоже неотрывно смотрящий на Уилла, к счастью, не заметил его. Уилл чуть заметно улыбнулся, понимающе и немного виновато. В этот миг ему, пожалуй, было трудно ненавидеть Альваро Вителли.
- А потом ты захотел ему отомстить, - он посмотрел Альваро в лицо, не отведя глаз под его испепеляющим взглядом. - Ты решил стать, как он, даже ещё лучше. Отнять у него то, что ему дорого - его воинскую славу, его уверенность, его победу. И меня. Ты думал, так ты что-то ему докажешь. Вот только зачем, Альваро? Я был с ним десять лет, и он ни разу не вспоминал даже твоего имени. Он и теперь тебя не сразу узнал, у него вообще плохая память на лица. Ты думал, что отнимешь меня у него и сделаешь ему этим больно? Но тут дело во мне, а не в тебе, разве не ясно? Это я причинил ему боль, а не ты. Ты тут вообще ни при чём.