Он, по правде, не думал, что ему позволят говорить так долго. И не удивился, когда уже знакомый тяжёлый кулак впечатался ему в челюсть, отбрасывая назад. Со связанными руками трудно было сохранить равновесие, и Уилл упал, впрочем, несильно - натянутая ткань палатки смягчила удар. Он краем глаза увидел, как рванулся вперёд Риверте, и крикнул, не пытаясь подняться:
- Стойте! Не троньте его! Там же арбалетчики, заметят драку, и нам всем конец!
Риверте застыл в двух шагах от Уилла и в шаге от Альваро. Его судорожно стиснутый кулак разжался. Альваро взглянул на него с удивлением - похоже, он был не на шутку изумлен тем, что окрик Уилла смог остановить Риверте. Еще секунду Уилл и Риверте смотрели друг другу в глаза, а потом граф обратил на Альваро взгляд, тяжёлый, как те пять пушек, что сейчас стояли в его лагере под надежной охраной.
- Сир Вителли...
- Капитан Витте.
- Мне глубоко наплевать, как именно называть вас. Хочу заметить, что моему другу Уильяму свойственна дивная проницательность, которая, к несчастью, иногда даёт сбои ввиду его замечательной нравственной чистоты. Только поэтому он не раскусил вашу гнусную игру раньше. Однако сейчас он, я полагаю, прав. И если это так, к противоречивой гамме чувств, которые вызывает у меня ваша персона, закономерно присоединяется искренняя жалость.
- Жалость?! - Альваро побагровел. - Мне не надо вашей жалости, сир Риверте! Я...
- Которая, однако, - продолжал тот кремниевым тоном, от которого голос Альваро иссяк и затих, как затихает ручей, заваленный каменной глыбой, - совершенно не помешает мне выпустить вам кишки при первом удобном случае. Обстоятельства, при которых это произойдёт, я и предлагаю сейчас обсудить, отвлекшись от трогательных, но никому не интересных воспоминаний о минувшем.
Альваро повернулся к нему. Они стояли друг против друга - двое мужчин, один из которых был в расцвете своей силы, удачи и дерзости, а у другого за плечами стоял гигантский опыт и множество славных побед. Они сражались сейчас за него, Уилла, но он был лишь разменной монетой, лишь высокой ставкой в этой игре. Во всяком случае, для Альваро.
- Рад, что вы соблаговолили перейти к делу, - сказал капитан Витте, с видимым трудом сдерживая клокочущую ярость. - Времена меняются, сир Риверте. Вы были когда-то хороши, но ваше время ушло. Теперь я на коне. Вы протащили сюда пушки, но толку от них немного, пока большая часть вашей армии рассеяна по болотам Сидэльи. А кроме того, - он нехорошо усмехнулся, - уверен, я смогу убедить вас не пускать их в ход. Ведь это было бы нечестно.
- Кто вам сказал, сир, что войны ведутся честно? - спокойно спросил Риверте. - Вы вправду так думаете? Оттого и не выиграли ни одной.
- Я учусь у вас. И быстрее, чем вы полагаете. Иначе ваш любовник не оказался бы так быстро в моей постели.
Уилл не узнавал его. Была минута, когда ему показалось, что Альваро сбросил маску, которую надел специально для него, для Уилла - но теперь он думал, что даже маски не было никакой. Что это просто с самого начала был не тот человек, которого видел Уилл - которого он хотел видеть, когда пускался в своё большое жизненное путешествие. Стремясь сбежать от Риверте, он всё же подсознательно верил, что все люди, которых он встретит, именно таковы, как Фернан - что за их жёсткостью кроется рассудительность, за насмешливостью - великодушие, за цинизмом - способность любить. Но люди не таковы, или, по крайней мере., не таков был Альваро Вителли.
- Мы потратили достаточно времени, сир. Поэтому я буду говорить напрямик. Ваш любовник Уилл Норан - мой заложник. Если вы выйдете отсюда без меня, мои арбалетчики тут же убьют вас обоих.
- Верно и обратное, - невозмутимо напомнил Риверте, но Альваро пропустил это мимо ушей.
- Поэтому мы выйдем отсюда все втроём. Сира Норана мы препроводим в некое безопасное место, где он дождётся исхода нашего боя.
- Нашего боя? - Риверте выгнул бровь, и Уилл заметил в его глазах мимолётную вспышку. - Если память мне не изменяет, фехтование никогда не было вашей сильной стороной, Альваро. Вы не боитесь?
- Вы хотите сказать, не дурак ли я? О нет, сир. Я не собираюсь сходиться с вами один на один, чтобы вы зарезали меня, как отца этого щенка. - Он бросил презрительный взгляд на Уилла. - Под боем я понимаю, разумеется, открытое сражение между нашими армиями.
- Которое вы пытаетесь навязать мне уже третий месяц.
- И от которого вы всё время позорно сбегаете. - Теперь презрительного взгляда удостоился сам Риверте. - Признаться, сир, вы меня разочаровали. Не думал, что вы окажетесь трусом.
- А я знал, что ты им окажешься, - сказал Риверте ласково, и Уилл от этой ласки невольно поежился, хоть она и была адресована не ему. - Что ж, слушаю ваши условия, бравый мой капитан. Полагаю, мои люди должны выйти на поле боя безоружными, голыми и с руками, связанными за спиной? Так будет достаточно честно?
- Бросьте свои насмешки, сир, здесь от них мало толку. Всё будет честно. Ваши люди против моих. И никаких пушек. Если вы попытаетесь хоть как-то использовать порох, ему, - он не оборачиваясь указал на Уилла, - сразу же перережут глотку.
- И в самом деле, чрезвычайно честная сделка. У вас сейчас, судя по мои сведениям, порядка двенадцати тысяч людей. У меня около двадцати, но большая их часть рассеяна по стране. Полагаю, вы захотите биться немедленно?
- Завтра на рассвете.
- То есть я смогу выставить против вас только те силы, которые сейчас находятся в лагере. - Риверте кивнул, словно ведя мысленный подсчет. - Это порядка семи тысяч человек. Соотношение чуть меньше, чем один к двум.
- Но их же возглавляет бесподобный Фернан Риверте, - язвительно бросил Альваро. - Я слыхал, он один стоит десятка тысяч. Если вы вправду такой великий стратег, как о вас болтают, то и с меньшими силами меня одолеете. Или ваша слава чрезмерно раздута?
А он и вправду когда-то знал Риверте. Может быть, не очень хорошо, но достаточно, чтобы изучить хотя бы некоторые его болевые точки. И бил в них прицельно, как арбалетчик, прищурив глаз и недрогнувшей рукой спуская курок. Скулы Риверте на миг затвердели. Но он не опустился до вспышки гнева.
- Бедный мальчик, - сказал он, и Альваро вздрогнул. - Тебе правда так хочется быть мной? Поверь, в этом мало хорошего. Слишком мало. Разве что он, - Риверте посмотрел на Уилла, и у того ком встал в горле. - Но он ведь тебе не нужен, во всяком случае, не сам по себе.
- Отчего же, - Альваро бросил на Уилла взгляд, в котором на миг мелькнула прежняя похоть. - Он милый. Отзывчивый, сладкий. Когда я разобью вас, то оставлю его, пожалуй, себе. Это часть сделки, - добавил он, когда у Риверте в глазах зажглось опасное пламя. - Или так, или никак. Ты участвуешь, Уилл?
Что он мог на это ответить? Разве его слово хоть что-то значило? И всё же он кивнул, впервые за всё время переговоров потупив взгляд.
- Что ж, - сказал Альваро, поняв, что ни Уилл, ни Риверте комментировать его последнее требование не намерены. - Значит, завтра на рассвете. Поле под стенами Дизраэля отлично подойдёт для этого финального сражения. Жду вас завтра там, сир.
- Вы кое-что забыли, капитан.
- Правда? И что же?
- Если вы используете заложника, то прежде, чем подтвердить заключение сделки, я имею право удостовериться, что с ним всё в порядке.
Уилл непонимающе посмотрел на него. Альваро раздраженно мотнул головой.
- Так вот же он. Я нарочно его сюда притащил, зная, что вы это потребуете. Налюбовались? Тогда прощайте.
- Я хочу убедиться, что он в порядке, - совершенно спокойно сказал Риверте. - Иначе никакой сделки.
Он не сводил с Уилла глаз. Альваро хотел возразить, но потом лишь досадливо махнул рукой.
И тогда Риверте шагнул к Уиллу, положил ладони ему на плечи и притянул к себе.