В общем, мне было на кого ориентироваться. Но в один прекрасный день я осознала, что работаю, не сказать вкалываю, исключительно на вещественный мир, и баланс сил неумолимо меняется. Как будто все расставленные по полкам книги, помытые полы и отдраенные раковины начинали приводить в порядок меня. В соответствии со своими представлениями о том, каков должен быть упорядоченный человек.
Нет, я не сошла с ума. Но почувствовала, что неудержимо тупею.
Зоя обиделась. Я-то полагала, что всего лишь разрешила себе разбрасывать вещи и мыть раковину не чаще раза в месяц, но она настаивала, что это путь к деградации. И вот уже лет пятнадцать как я деградирую. Признаться, не без удовольствия.
Я загадала: когда насчитаю три падающие звезды, отправлюсь в комнату Синей Бороды. Мансуров заходил вечером в кабинет, провел там не меньше часа и вышел около восьми. Чем он занимается? Варит яды? Смотрит порнографические фильмы? Трогает пряди волос и фотографии убитых жен?
Бледная поганка не давала мне покоя. Мансурову не составило бы труда задушить жену подушкой во сне, зарезать или свернуть ей шею. У Наташи не больше шансов на победу, чем у цыпленка в борьбе с хорьком.
И вдруг – грибы!
Когда третий метеор прочертил в небе короткую белую линию, я вышла из комнаты.
Никогда не любила каменные дома. Однако неоспоримое преимущество кирпичного коттеджа перед деревянной дачей заключается в том, что первый молчалив. Я отвыкла ходить по помещениям так, чтобы не издавать ни звука. Ни скрипы, ни вздохи, ни недовольное кряхтение половиц не сопровождали меня, когда я кралась к кабинету Мансурова.
Ключ беззвучно провернулся в замке. Я толкнула дверь, включила свет и замерла.
Напротив сидела крыса.
Облезлая желто-белая крыса в клетке на столе: рубиновые глазки поблескивают, хвост обернут вокруг лап и действительно выглядит как длинный червь-альбинос. Шерсть на спине крысы топорщилась, а когда я шагнула к столу, встала дыбом, словно у дикобраза. Я и не догадывалась, что крысы так умеют.
Честно говоря, я растерялась. Обитательница клетки смотрела на меня враждебно, а при моем приближении отбежала в угол.
– Ты здесь зачем? – шепотом спросила я.
Никогда, никогда Мансуров не завел бы этого зверька из любви к крысам! За этим определенно что-то крылось.
Осмотрев клетку, я заметила, что кормушка завалена кормом для грызунов, но в поилке нет воды. Крыса по-прежнему сидела в углу, не сводя с меня взгляда.
– Мне нет до тебя дела, – сказала я больше себе, чем ей.
И принялась изучать кабинет. Рабочий стол, открытые книжные полки, узкая софа. На первый взгляд здесь не было ничего интересного: скучный кабинет скучного человека, притворяющегося большим, чем он есть. Заспиртованные головы его предыдущих жен не смотрели на меня из стеклянных банок, и атлас ядов не был открыт на странице с главой «Как избежать наказания за отравление». Здесь даже сейфа не было!
В ящиках нашлись только ручки, точилки и чистые блокноты. Надо было пролистать книги на полках, но я медлила. Клетка притягивала мой взгляд, клетка – и грязный зверек внутри.
«Бог ты мой, – мысленно простонала я, – какую ужасную глупость я собираюсь сделать!»
Мне следовало быть острожной в каждом шаге, не перемещаться по дому без крайней необходимости и, уж конечно, не рисковать, разгуливая над головой спящего Мансурова. Отлично понимая все это, я прокралась к своему тайнику в шкафу и вернулась с пластиковой бутылкой.
Когда в поилке забулькала вода, крыса подняла уши. Спустя секунду после того, как я убрала руку, она была возле мисочки и пила так жадно, что ходили бока.
Я дождалась, пока она напьется, и выплеснула остатки воды за окно, а миску протерла насухо. Все должно остаться в том же виде, в каком было, когда Мансуров ушел.
Пора заняться книгами.
Подборки бессмысленней я, пожалуй, не встречала. Пушкин, Лермонтов, «Избранное» Анны Ахматовой и Мандельштам, «Беспалый – вор в законе» (автор – Г. Беспалый), полное собрание сочинений Лескова и Паустовского, а над ними растрепанный томик под названием «С волками жить», который я сперва приняла за произведение Фарли Моуэта, известного канадского биолога, специалиста по волкам. На обложке, однако, был изображен татуированный мужчина самого отталкивающего вида.