Вот откуда взялся мой страх. Стоило сообразить раньше! Ведь я ни разу не испытала его, встречая Мансурова одного, без жены. Только в те минуты, когда я видела их вместе, меня охватывал тихий ужас, который я старательно вытесняла на границу неосознанного, а он все пытался выползти обратно на свет, чтобы я наконец рассмотрела его и поняла причину.
С самого начала я боялась не Мансурова. Я боялась за Наташу.
Глава 2
Сыщики
– Мой сосед планирует убить свою жену, – сказала старуха.
Бабкин не записывал, потому что смотрел во все глаза.
На его памяти это был первый человек, которому Илюшин уступил свое кресло. Ярко-желтое канареечное кресло с высоким подголовником, купленное год назад за такие деньги, что Сергей, узнав цену, смог только выдавить: «Я бы тебя согласился на коленях держать за вдвое меньшую сумму».
Никто до старухи не додумался попросить Макара пересесть из него. Никому такое просто не приходило в голову.
А ей пришло.
– Макар Андреевич, не сочтите за каприз, голубчик: уступите мне ваш дивный ортопедический бержер. Буду вам чрезвычайно признательна.
И Макар Андреевич встает как миленький и послушно пересаживается в кресло для клиентов, хорошее, добротное, молчаливое кресло, а не этот… трон.
Теперь на троне восседала новая клиентка.
Она ему не подходила, точно советская кукла, упакованная в чрезмерно роскошную коробку из-под дорогой немецкой фрау. Не престарелая королева – всего лишь ухоженная старая женщина: тщательно завитые седые волосы, искусственный румянец, светло-голубые глаза за стеклами очков, увеличенные диоптриями. Брючный костюм, и на ногах – ядовито-зеленые кроссовки, своей амортизационной подошвой раздавившие продуманный образ почтенной дамы. Она готовилась к встрече, подумал Бабкин, делала укладку, деликатно нарумянила щеки, достала из гардероба забытый на много лет пиджак, – на плечах заломы от вешалки, от которых не избавиться даже парогенератором, – но вот обувь надела удобную, ту, от которой не болят ноги.
Женщина ее возраста никогда не купила бы такую модель. Дети привезли? Скорее, внуки.
– Отличные кроссовки, – одобрил Илюшин.
Она улыбнулась и сразу помолодела.
– В самом деле? Я долго выбирала. Были еще красные, но я решила, что красный в моем возрасте выглядит кричаще.
Сама выбрала? Не пенсионерские черные боты с тупыми носами, не широкие туфли на плоском ходу, а дикие зеленые кроссы, которые сам Бабкин не решился бы надеть, чтобы не выглядеть глупо в свои сорок с лишним лет?
Старуха поймала его изумленный взгляд и улыбнулась шире.
– Когда и носить такое, как не в моем возрасте, правда? Никто не подумает, что у меня плохой вкус, – все спишут на маразм!
В голосе ее прозвучало неподдельное веселье.
Бабкин смутился. Макар Илюшин захохотал.
– Анна Сергеевна, расскажите, пожалуйста, про соседа, – попросил он, отсмеявшись.
Она сразу стала серьезной.
– Мансуровы поселились в поселке чуть больше месяца назад. Они купили коттедж, который стоит напротив моего дома. Наш поселок – это бывшие мосфильмовские дачи. Мой дед получил там дачу в тридцать девятом году, он был художник на киностудии, лауреат Сталинской премии первой степени.
Илюшин нахмурился.
– Подождите… Ваш дед – Бережков?
– О, как приятно, что вам знакомо его имя! Да, Иван Давидович.
– Я слышал, это он – автор идеи поместить «Рабочего и колхозницу» на заставку Мосфильма.
Анна Сергеевна улыбнулась и покачала головой:
– Выдумки нашего времени. Кстати, вы знаете, что для заставки Мухина изготовила маленькую гипсовую скульптуру? Да-да, это копия. Но я отвлеклась. Мне сразу бросилась в глаза какая-то странность в отношении Мансурова к жене… Нет, не так. – Она задумалась. – Что-то плохое ощущалось рядом с этой четой, но поначалу я списывала это чувство на неприязнь к молодому человеку. Буквально с первого дня он вел себя грубо, некрасиво… А затем мне на глаза случайно попалась корзина с грибами, которыми он собирался накормить Наташу. И там были две бледные поганки. Я решила, что Мансуров просто не знает, что именно он сорвал и несет домой, однако позже выяснилось, что он опытный грибник. А сам не ест грибов.
– И вы полагаете, – прищурился Илюшин, – что он хотел отравить жену?
– Жену, да. А может быть, и ребенка.
– Расскажите о них, пожалуйста.
– Жену зовут Наташа Белоусова, она родилась и выросла в Щедровске. Замуж вышла рано. По образованию – медсестра, но последние пять лет не работает. Она упоминала, что ее отец погиб, а брат пропал без вести, но я не знаю подробностей.