А л е к с е й (увидев сына). Алешка! (Стучит в окно.) Алешка! Открой! Слышишь?
Алешка возится с неподатливой рамой.
Да сильней ты рвани, сильней!
Окно наконец открылось.
А л е ш к а. Ты чего?
А л е к с е й. Успел, однако…
А л е ш к а. Только и делов?
А л е к с е й. Провожу в путь-дорожку.
А л е ш к а. Никто не просил.
А л е к с е й. Да брось ты, понимаешь… петух!
А л е ш к а. Вытри лоб. Весь мокрый — блестит.
А л е к с е й. Да, жарковато… Значит, решил все-таки ехать обратно?
А л е ш к а. Это не ты решил. Это я сам решил.
А л е к с е й. Разве я спорю?
А л е ш к а. Только, пожалуйста, не думай — я еду назад не для того, чтобы доставить тебе моральное удовольствие.
А л е к с е й. Согласен. Ради одного этого ехать туда глупо. Но учти, парень, теплой встречи тебе там не будет. Цветов не жди.
А л е ш к а. Как-нибудь переживем. А с тобой я все равно не согласен! (Ждет, как на это среагирует отец, но он молчит.) Будем дальше выяснять отношения?
А л е к с е й. А если просто помолчать, Алешка?
А л е ш к а. Блеск! Подышим свежим воздухом!
Пауза.
Тогда ты не пожелал выслушать меня. Тебе все сразу стало ясно. А в этом надо разобраться! Я оттуда не сбежал! Мне просто было жаль своего времени. Оно не моя частная собственность, но оно мне дорого. Как и тебе тоже, между прочим!
А л е к с е й. Когда, кстати, отправление?
А л е ш к а. В два пять.
Отец взглянул на свои часы. Сын тоже по привычке отвернул рукав, и Алексей заметил, что часов у него нет.
(Перехватил отцовский взгляд.) У меня не хватило на билет.
А л е к с е й (не сразу). Когда приедешь туда, черкни матери открытку. Чтоб зря не волновалась. А то… я тебя знаю.
А л е ш к а. Не думай, я не забыл, что это ваш подарок. Просто у меня не хватило на билет.
А л е к с е й. И вот еще что. Следующим летом надо будет съездить к бабушке. Я сегодня звонил туда.
А л е ш к а. Что-нибудь случилось?
А л е к с е й. Ничего не случилось… Конура, понимаешь, стоит недоделанная. А чья работа? Словом, соберемся — и всем гуртом туда.
Голос вокзального диктора невнятно сообщил об отправлении поезда через две минуты.
А л е ш к а. Намек понят.
А л е к с е й. Ну? Пора прощаться. Давай лапу.
А л е ш к а. Будь здоров, папа. (Но руки не подал.)
А л е к с е й. И не забудь написать открытку маме.
А л е ш к а. А чего писать? Месяц пролетит одним махом, и я вернусь посвежевший и гордый от сознания выполненного долга.
А л е к с е й (вдруг снял с руки часы, протянул сыну). Возьми, пригодятся.
А л е ш к а. Это еще зачем?
А л е к с е й. Дают — бери… Кому говорю? Держи!
А л е ш к а (усмехнулся). Чтобы идти в ногу со временем, что ли?
А л е к с е й. И кончай трепаться!.. Это — Гришины часы. Гришин подарок в День победы… Это тебе не просто часики для магазина подержанных вещей! (Вынудил сына взять часы, быстро достал пачку сигарет, закурил, жадно затянулся.) Какого черта не дают отправление?!
А л е ш к а (тихо). Ты что, отец?
И в эту минуту поезд тронулся. Скрылся за окном Алешка. Погас один пистолетный луч. Утих вдали стук колес.
Алексей сел на скамейку. Постепенно сцена освещается, и мы видим ту же самую скамейку, на которой сейчас сидит Алексей с погасшей сигаретой в руке. Появляется п и г а л и ц а.
П и г а л и ц а (подойдя к скамейке). Вы не будете возражать, если я сяду рядом с вами?
А л е к с е й. Зачем же мне возражать? Садись.
П и г а л и ц а. Спасибо. (Села.) А то, знаете, в зале ожидания хоть и люди, но все-таки спят.
А л е к с е й. Только я сейчас уйду.
П и г а л и ц а. Зачем же мне тогда садиться?
А л е к с е й. Вот докурю и пойду.
П и г а л и ц а. Я одна быть не хочу. Не люблю, когда одна. Одиночество — это ужасно. Хуже нет!
А л е к с е й. Правда. Ничего хорошего.
П и г а л и ц а. А ночь сегодня, как назло, такая длинная-длинная…
А л е к с е й. Напротив. Не успеешь оглянуться, как наступит утро.
П и г а л и ц а. Ваш поезд тоже утром?
А л е к с е й. Тоже.
П и г а л и ц а. И мой утром.