М а р и й к а. Все. Уходите.
Пауза.
Чего вы еще ждете?!
Н е з н а к о м к а. Скорей всего мне не стоило приходить сюда…
М а р и й к а. Но вы же пришли!
Н е з н а к о м к а. Не думайте обо мне плохо… Прощайте. (Уходит.)
Марийка бросилась вдогонку, остановила ее.
М а р и й к а. Отдайте мне мое письмо и телеграмму!
Н е з н а к о м к а. Но…
М а р и й к а. Они же у вас в сумочке! Вы же для того и взяли их сюда, чтобы вернуть мне! Разве не так?
Н е з н а к о м к а (достала из сумочки конверт). Вот, пожалуйста.
М а р и й к а. Здесь только пустой конверт! Где же письмо? И телеграмма?
Н е з н а к о м к а. На столе у вашего отца. (Уходит.)
Марийка смотрит ей вслед, пока она не скрылась из виду.
А дома ждали возвращения Марийки… В комнате празднично, светло, солнечно, много цветов. К окну подошла Л ю д в и г а Л е о п о л ь д о в н а. Вошел Б о р и с, вытираясь полотенцем.
Б о р и с. Навели вы тут блеск — любо-дорого посмотреть.
Л ю д в и г а Л е о п о л ь д о в н а. Ты, разумеется, пойдешь на вокзал?
Б о р и с. А мне сегодня приснилось, будто они прикатили на собственной «Волге». К самому дому. За рулем сидит батя, а вместо Марийки почему-то моя Варя. И почему-то в меховой шубе. Чушь какая-то… Вы, кажется, спросили меня о чем-то, я прослушал. (Смотрит на часы.)
Л ю д в и г а Л е о п о л ь д о в н а. Я очень любила тебя, Боря… Сколько уже?
Б о р и с. Без четверти. Сущие пустяки остаются.
Л ю д в и г а Л е о п о л ь д о в н а. Не понимаю, почему мне теперь все чаще хочется называть тебя на «вы»?
Б о р и с. В чем же дело?
Л ю д в и г а Л е о п о л ь д о в н а. Вот я и думаю: в чем? (Уходит.)
Борис включает электробритву, бреется. Входят М а т ь и О л е г.
Б о р и с. Что, мать, жмем на все педали?
М а т ь. Какие тут педали! Теперь такая скорость, что никак не привыкну.
О л е г. Вообще-то можно кое-что придумать…
М а т ь. Нет, нет, все очень хорошо, больше ничего не придумывай. И так сколько времени возился.
О л е г. Пустяки.
Б о р и с. Не швейная машина, а техника будущего.
М а т ь. Просто не знаю, как и благодарить его…
О л е г. Пожалуй, надо переключатель поставить…
М а т ь. Никаких переключателей, совсем меня запутаешь!
Б о р и с. Парень-то — золотые руки!
О л е г. Да ладно уж…
Б о р и с. Нигде не пропадешь. В любом переплете руки выручат.
Входит В и к т о р.
В и к т о р. Здравия желаю, Вера Платоновна!.. Здорово, Борис… Мастеровым — пламенный, со звоном наковальни! (Матери) Ну как механизация?
М а т ь. Не говори! И руки теперь свободны. А пообвыкну — работа насколько быстрей пойдет!
В и к т о р. Ясно. Поднимаем производительность труда!
Мать уходит.
(Олегу) А ты, кореш, силен! Благодарность тебе перед строем. Давай пять!
О л е г. Обойдется.
В и к т о р. Скромность или не желаешь? В таком случае, может, тебе в награду — краткосрочный отпуск домой? Я не возражаю.
О л е г. Эх, ты… товарищ чересчур младший лейтенант! (Ушел.)
Б о р и с (смеется). Козлы! Оба козлы!
В и к т о р. Легкая перестрелка перед наступлением… Пора на вокзал. Хорошо бы по пути цветов купить.
Б о р и с. Сообразим что-нибудь. (Достал из буфета бутылку коньяку, два стакана.) Не откажешься?
В и к т о р. Где это видано, где это слыхано!..
Выпили.
Слушай, а тебе не приходило в голову, что он… отец, в смысле… может не вернуться? Ведь сколько лет прошло!
Б о р и с. Приходило.
В и к т о р. И что?
Б о р и с. Поживем — увидим.
В и к т о р (не сразу). Хуже нет, если ждешь чего-то, настраиваешься на веселую музыку, а тебе вдруг — трах по голове! И все опять по-старому.
Б о р и с. По-старому не будет. Если на то пошло — у матери право есть потребовать, что ей причитается.
Входят М а т ь и О л е г.
М а т ь. Мучитель ты мой! Тебя хлебом не корми, только дай помастерить.
О л е г. Ведь лучше же будет, сами увидите. Только рычажок: быстро-медленно…
Б о р и с. Ну что, мать? Вроде пора идти встречать. (Поцеловал ее.) Садись у окошка и жди. Как увидишь нас издали, давай сигнал, чтоб скатерть-самобранку готовили… Пошли, Виктор!