Отец хочет добавить пару слов. Остаюсь, как всегда, твоя любящая мама.
Приписка от отца:
Доченька, мы и без твоей записки – как и без визита принца – не сомневались, что ты не совершала ничего дурного. Нам ли не знать собственной дочери, которую мы воспитали. Мы опасаемся за твое будущее, но в тебе мы уверены. Помни, что мы любим тебя и доверяем тебе, где бы ты ни оказалась. Отец.
Я расплакалась еще сильнее.
жамМ, по своей бесконечной доброте, снова послал гонца на поверхность, чтобы тот нашел принца.
– Но будь осторожен в своих расспросах, – наставлял он. – Нам не нужно, чтобы имя девушки азаХ связали с гномами. Когда найдешь принца Айори, передай ему, что с его возлюбленной все в порядке, но запрети ему приходить. – Он повернулся ко мне: – Это небезопасно, пока мы не убедимся, что двор поверил в твою смерть.
Мне не терпелось написать ответ Айори, заверив его в своей любви и прощении.
– Напиши, – согласился жамМ. – Выскажи все, что хочешь, но только не отсылай письмо. Оно может попасть в недобрые руки. Если быть точным, оно может сделать так, что мое предвидение сбудется.
И тогда я написала записку, вернее, песню:
жамМ пообещал отдать записку Айори, если со мной что-нибудь случится.
Ко мне часто обращались с просьбами спеть. Я выступала на торжествах по разным поводам: открытие нового жилища в пещере, помолвка, обнаружение золотой жилы, возвращение долга. Через месяц у меня скопилось полкошелька драгоценных камней, мелких, если быть точным.
Мне исполнилось шестнадцать лет. жамМу я ничего не сказала, а то он засыпал бы меня подарками, хотя и без того подарил слишком много.
Оружейники до сих пор не вернулись из замка Онтио, но жамМ говорил, что ожидает их со дня на день. Однажды утром он спросил, не хотелось бы мне увидеть его за работой.
Я с удовольствием согласилась. В Айорте на судебные заседания собиралась целая группа судей. Гномы, напротив, позволяли одному-единственному судье вершить правосудие и назначать наказания.
Суд проводился в тронном зале их королевы. Она отсутствовала. Я так до сих пор ни разу ее и не видела. жамМ рассказывал, что королева в преклонном возрасте и редко встает с постели.
В зале разместили два ряда скамеек с проходом посредине. жамМ уселся на серебряный стул с высокой спинкой, лицом к скамьям. Он надел шапочку, украшенную драгоценными камнями, с двумя законами, прикрепленными над ушами. Я заняла место с краю. Примерно с десяток гномов – мужчины, женщины и трое детей – вошли и уселись рядом. Через минуту появился один гном без компании и выбрал скамью по другую сторону прохода.
– Кто выдвигает жалобу? – осведомился жамМ.
Мужчина, сидевший рядом со мной, ответил:
– Я, вайдиайХ жамМ. Меня зовут логХ. ригК украл у меня лопату.
ригК категорически отрицал воровство. Остальные гномы рассказали об обстоятельствах кражи. Я им поверила.
В конце заседания жамМ развернул свою шапочку так, что законы оказались на лбу и затылке. Он закрыл глаза. Собравшиеся принялись болтать. ригК вынул из кармана рубахи шнур и начал с ним возиться.
Прошло полных десять минут, и жамМ открыл глаза.
– Вот мое решение: ригК, я убежден, что ты украл лопату. Можешь оставить ее себе.
Мне стало стыдно за жамМа, от которого ожидала мудрости. Остальные гномы покинули зал, не возразив ни слова.
А он усмехнулся:
– Я все прочел по твоему лицу, девушка азаХ. Наши методы отличаются от людских. Для нас суд – это перекресток. Когда я переворачиваю шапку, я заглядываю в будущее. Я представляю несколько возможных решений и предвижу результат каждого.