В голубоватом свете экрана Шарлотта расстегнула крючки на бюстгальтере и отбросила его в сторону.
Сэм сидел за столом, и Шарлотта видела его глаза. Напряжение не исчезло, но к нему добавилось еще кое-что, возможно, некоторое недоверие и интерес. Да, в его глазах определенно появился интерес. Если сложить этот интерес с обжигающей ее страстью, то она, пожалуй, не будет чувствовать себя так глупо.
Радуясь, что сумела сохранить девичью гибкость, Шарлотта поставила одну ногу на стол и сняла туфельку, а затем проделала то же с другой. Что скрывать, она хотела устроить настоящее шоу. Если бы Сэм хоть жестом, хоть взглядом показал, что ему ее поведение кажется глупым, она немедленно выбежала бы из его кабинета, не думая даже о том, что почти раздета.
Но он держался совершенно спокойно, внимательно смотрел на Шарлотту и, кажется, едва дышал. Однако в висках у него стучало, она видела это и даже чувствовала ритм его пульса. Он совпадал с ее сердцебиением.
Настала очередь брюк. Шарлотта пыталась заставить себя не думать о том, где находится. Они снова были наедине в номере отеля «Хилтон», где он высказывал то самое второе мнение, в котором она так нуждалась. Убедить себя в этом оказалось совсем нетрудно, ведь Сэм был рядом, и особое тепло, исходившее от него, согревало ее.
Расстегнув пуговицы, Шарлотта опустила вниз «молнию». Тихий звук отозвался эхом.
– Здесь отвратительно тихо, – заметила она, внезапно почувствовав необходимость говорить только шепотом.
– Ты же сказала, что нас никто не услышит, – напомнил Сэм.
– Я передумала.
– Я предполагал, что это случится.
Шарлотта вздернула подбородок.
– Это имеет отношение только к шуму, – заявила она. – В остальном я не собираюсь отступать назад.
Сэм глубоко вздохнул:
– Что ж, попробуем тебе помочь.
Он включил радиоприемник, стоявший на краю стола. Комната тут же наполнилась звуками рекламы автомобильных кузовов. Выключив радио, он нажал кнопку магнитофона, и из магнитолы полилась ритмичная музыка Эрика Клэптона, вполне подходящая для того, что они собирались делать.
Сбросив брюки на пол, Шарлотта пожалела о том, что в дополнение к презервативам не прихватила с собой бумажной рубашки, какие выдаются пациентам для осмотра. А может, стоило взять свой докторский халат. Кажется, в прошлый раз он понравился Сэму.
Шарлотта медленно обошла вокруг стола, Сэм повернулся на крутящемся стуле, чтобы видеть ее. Но не встал. Он по-прежнему сидел и смотрел на ее кружевные трусики того же цвета, что и бюстгальтер. Шарлотта спросила себя, понимает ли Сэм, как ей трудно раздеваться перед ним без его помощи. Возможно. Возможно, он хотел убедиться в том, что она не потеряла уверенности.
– Я надеялась, что хоть с чулками ты мне поможешь, – прошептала она.
– Не делай этого, – проговорил он тихо. – Я прошу тебя, не делай этого.
– Тебя это не должно волновать, – промурлыкала Шарлотта, надеясь, что он не расслышит, как дрожит ее голос.
Наклонившись, отчего груди свесились вниз, Шарлотта медленно, один за другим, скатала с ног чулки и бросила их на пол. Она вся горела, дрожала, испытывала невероятное смущение, но при этом так сильно хотела его, что не могла остановиться. Наверняка он понимает, чего ей все это стоит. Со стороны Сэма жестоко не прийти ей на помощь.
Но похоже, он вовсе не желал, чтобы она останавливалась. Ведь до этого он мечтал обладать ею. Он искал расположения Шарлотты, и это стало для него привычкой и целью. И как бы он ни относился к тому, что она делает, Шарлотта была уверена в том, что Сэм хочет заниматься с ней сексом.
Это Сэм Блейк высказал ей то самое второе мнение о ней, Сэм Блейк сказал ей, что она для него – желанная женщина. Он не отвернется от нее сейчас! Нет, Сэм, познакомившийся с ней в баре, не сможет этого сделать.
– Остальное я доверяю тебе, – тихо вымолвила Шарлотта. – Не думаю, что я еще долго продержусь.
Она поежилась, и он усадил ее к себе на колени. Тело Шарлотты прильнуло к его груди, ее бедра терлись о жесткую ткань его брюк. А потом он поцеловал ее. В губы, но не тем глубоким и страстным поцелуем, которого она от него ждала. Ее спина напряглась, веки опустились. Откинув голову назад, Шарлотта предлагала ему себя, готовая слиться с ним в экстазе и разделить ту радость, которую они уже не раз делили.
А потом уйти. Быстро. В надежде, что они никогда больше не увидятся.
Шарлотта чувствовала, как Сэм дрожит, и ждала, когда он откликнется на ее призыв.
И тут она услышала от него единственное слово:
– Нет.
Шарлотте понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что он сказал. Она медленно подняла веки и изумленно посмотрела прямо ему в глаза.
Наверняка ему хочется чего-то иного. Шарлотта принялась расстегивать пуговицы на его рубашке, поглаживая при этом его теплую кожу. Сэм схватил ее за руки. И еще раз четко произнес:
– Нет.
Все поплыло у нее перед глазами.
– То есть как «нет»? Я не понимаю, – пролепетала она.
– Нет – это нет. Разве не так обычно говорят женщины?
Шарлотта теряла голову, ничего не могла понять. Освободившись, она дотронулась до его паха. Сэм застонал. Однако когда она попыталась погладить его плоть, он вновь схватил ее за руку.
– Нет, Чарли, – твердо сказал он. – Не сегодня и не здесь.
Он мог бы ударить ее. Это был бы более гуманный, более ласковый способ обратить ее в камень. Отбросив с лица волосы, Шарлотта недоверчиво посмотрела на него:
– Тебе не хочется заниматься сексом, потому что не ты это предложил?
– Я не говорил, что не хочу тебя, – промолвил Сэм. – Я только сказал, что это должно быть иначе.
Обхватив ее талию, Сэм привлек Шарлотту к себе. Он прикасался к ней очень осторожно и ласково, словно опасался разбить, как фарфоровую статуэтку.
– Извини.
Его голос изменился, стал неузнаваемым.
– «Извини»? – недоуменно переспросила Шарлотта, не понимая, правильно ли она расслышала. Она замерла, руки повисли по бокам. Что же случилось с желанием? Какой-то противный комок появился у нее в животе, или это что-то жгло ей глаза изнутри?
Странное жжение вообще все чаще стало беспокоить ее, что очень не нравилось Шарлотте.
Оттолкнув его руки, она заглянула ему в глаза. Неужто в его взоре она видит сожаление? Неужто в нем не осталось былой напряженности, интереса к ней, неужто он взглядом не ободрял ее? – спрашивала она себя.
– Мне очень жаль, – проговорил Сэм. – Ты даже не представляешь, как мне жаль. Но сейчас я буду делать то, что, по моему мнению, лучше для нас обоих.
Сэму казалось, что он ведет себя как последняя скотина. Он причинял боль ей, женщине, которую больше всего на свете хотел защищать. Да и ему самому, признаться, было паршиво. Она представить себе не могла, до чего он изнывает от желания заниматься с ней любовью.
Однако что-то подсказывало Сэму, что если он хочет быть с ней всегда, то сейчас следует не поддаваться искушению.
Сэм хотел ухаживать за Шарлоттой. Ухаживать, как ухаживали за женщинами в былые времена.
И еще его тело изнывало от желания обладать ею. Желания такого острого, что если она сейчас же не отойдет от него, то он не сможет противостоять инстинкту, который давно подсказывал Сэму, что надо делать с этой женщиной.
Он должен добиться, чтобы Чарли ему поверила.
Убедившись, что ее прелести не действуют на Сэма, Шарлотта заспешила. Прикрыв груди ладонями, она еще раз с недоверием посмотрела ему в глаза. С недоверием и яростью. Он опять ее разозлил! Сэм спросил себя: испытывает ли она такую же боль, как и он? И не только эмоциональную. Физическую тоже. Ему никогда в жизни не было так больно.
– Ты безумен, – бросила она.