От злости тетка затопала ногами и застучала клюкой.
— Не злись, подруга, — веселились купцы. — Лучше поблагодари козу и ее хозяйку. Ведь с таким задним обзором ты точно мужичка себе подцепишь!
— Стража! — она кинулась на зубоскалов. — Насилуют!
Словно ожидая этого выкрика, на торжище шагнули вооруженные люди, и не прошло и пары минут, как Лита с верной Белочкой стояла в кольце возмущенно галдящих сардарцев.
— Тихааааа! — разнесся над площадью голос, одного из пришедших. — Говорите по одному!
— Эта, — в наступившей тишине всхлипула Мирари и тыкнула пальцем в аданку, — меня забодала!
— А?.. — не понял военный, недовольно поглядывая на купцов, которые от смеха сползли под скамью. — Кто вас забодал, уважаемая?
— Коза ейная, — палец с ногтем, украшенным траурной каймой указал на Литу. — Вона што сделала, — бабка развернулась к стражникам тылом и продемонстрировала изрядную прореху на балахоне, сквозь которую была видна алая нижняя юбка и панталоны с рюшами.
— Соображаешь, подруга, — слабым от смеха голосом одобрил один купцов — Куешь железо, пока горячо.
— Толковая баба, — поддержал его второй. — А ну как соблазнится кто!
— Демонстрирует товар лицом, — буквально простонал третий. — Вернее той его частью, которая не говорит по сардарски…
— Ну, кхм, — обозрев потерпевшую, смутился патрульный и повернулся с Мелите. — Надо бы оплатить ущерб, красавица.
— Хульдра она аданская, — выпрямилась Мирари.
— Скажи ей, что эта бесстыжая до сих пор должна мне за голубые розы, — активизировалась тетушка.
Растерявшаяся Лита только вздрогнула.
— Так и будем молчать? — под одобрительными женскими взглядами стражник шагнул к Лите.
— Не торопись, десятник, — из-за стола поднялся один из купцов.
— Девочка ни причем, — рядом с ним встал второй.
— Мирари сама ее оскорблять начала, — подал голос третий. — А вам, — он оглядел окружающих, — должно быть стыдно. Можно подумать, что хоть кто-то из вас не узнал ринову жену. Вот ты, — он обратился к одной из женщин, — чего молчишь? Если бы не эта испуганная малявка, то лежать бы твоему Дану на погребальном костре сегодня. Мирари-то противоядие от радужных готовить не умеет.
— Еще неизвестно напали бы на ладью драконы не будь на них этой белобрысой, — сардарка подбоченилась. Было видно, что уступать она не привыкла. — Может это кара божья за то, что увели у мертвого княжича невесту? Не зря же весь город гудит, что эту пигалицу прямо с погребальной ладьи Рин свел!
— Когда эта нахалка прибежит к тебе за помощью, гони ее в шею, — посоветовала тетушка. — А в том, что через пару недель она со своим радикулитом будет выть у нашего двора, я даже и не сомневаюсь.
— Эх, бабы, бабы! Позавидовали красоте да молодости, — вздохнул усатый купчина. — Совести у вас нет.
— Некрасиво получилось, — признал патрульный, качая головой. — Но убытки лекарке возместить придется, уважаемая.
— Рин говорил сегодня, что Мирари не рассчиталась с тетушкой за голубые розы… — голос Литы был едва слышен.
— Чего?.. — попятилась лекарка. — Не было такого…
— Уж будто? — тут же загалдели торговки. — Мы помним, какой тебе куст Сагари вырастила. Чудо невиданное!
— Ты присядь, — вытянул Литу за руку из толпы купчина. — Успокойся. Чего растерялась-то?
— Не обращай внимания, они не со зла, — поддержал его друг.
— Просто дуры, — подвел итог усатый. — Лучше скажи, ты заказ делать будешь?
— Вот, — старательно сдерживая слезы обиды, девушка достала список и положила его на стол. Ей, выросшей в атмосфере всеобщей любви и уважения, в какой-то момент стало страшно. Накатило понимание, что она совсем одна одинешенька в чужом краю, а родные и близкие далеко, и справляться со всеми трудностями придется самостоятельно. Только отцово воспитание да постоянная доброжелательная строгость наставника помогли ей не расплакаться на глазах у этих непонятных сардарцев.
— Ну что ж, очень разумный список, — одобрил усатый, глядя на грустную девушку, задумчиво поглаживающую козочку. Рогатая защитница пристроила голову на колени аданки, прижмурила по-кошачьи глаза и млела. — В крайний дом везти?
Лита согласно кивнула, продолжая гладить Белочку и слушать рассуждения тетушки о том, что Каменец это большая деревня, в которой на одном конце чихнешь, а на другом тебе здоровья пожелают.
— От лица князевой службы порядка, — к столу подошел десятник, — объявляю бабий спор закрытым. Раз уж пострадавшая не расплатилась с покойной травницей за редкостные розы, то и денег требовать не вправе. Скажу больше, ее задолженность такова, что безнаказанно бодать указанную Мирари можно еще дюжину раз, не меньше. Но не советую, — он доброжелательно склонился к Лите. — По своему опыту знаю: не тронь… Кхм… Ну вы меня поняли.