И неизвестно чем кончилось бы дело, если бы Валмиру от избытка чувств не вздумалось толкнуть Литу к стене, буквально нанизывая ее на тройной крючок для кашпо. Придя в себя от боли, девушка, инстинктивно желая защититься взмахнула рукой, целясь в сверкающие бешенством грозовые глаза напротив. Видимо осознавшие свой промах боги направляли крепкую ручку Мелиты, испачканную едким соком руты. Ну и не последнюю роль сыграло крепкое ясеневое поленце, которое приманила и обрушила на загривок озверевшего племянника потерявшая всяческое терпение тетушка.
Совместные женские усилия произвели поистине волшебное действие. Вал взвыл громче прежнего, разжал руки и схватился за лицо. Лита сползла по стене, судорожно стараясь вздохнуть. Калитка, прежде бывшая за спиной, оказалась перед ее глазами. 'Видно супруг богоданный меня развернул,' — поняла Мелита, глядя в глаза испуганной Аримы. Рядом со свекровью стояли Ирати и какая-то буквально пышущая ненавистью незнакомая девица.
Откашлявшись, Лита кое-как поднялась на ноги и тихонько по стеночке пошла к калитке. По мере того, как она приближалась на лице свекрови одно настроение сменяло другое: испуг, осознание того, что случилось непоправимое, жалость, робкая надежда… А потом невестка с грохотом захлопнула дверцу прямо перед ее носом.
Увидев багровую вспышку защитного поля, Мелита опустилась прямо на каменный порожек. Болело горло, и было трудно дышать. Дрожащими руками она ощупала гортань, ничего не поняла, потянула с головы платок и душевно высморкалась в него. Дышать сразу стало легче. Зато стал слышен громкий бабий вой. Подивившись про себя неожиданной связи дыхания и слуха, Лита с удивлением поняла, что это она сама ревет белугой, подвывая и всхлипывая, а перед ней топчется растерянный Вал, за спиной которого наливается грозовой темнотой Сагари.
— Во… ды, — предприняв попытку успокоиться, попросила девушка, — Карна тут же сунула ей кубок. — Фу, — поморщилась Лита, ощутив вяжущий вкус настойки пиона. — Фу, — повторила, понимая, что сорвала горло. — Этого только не хватало.
Лита посидела еще немного, блаженно прикрыв глаза, а потом поманила к себе Вала.
— Что? — растерялся он, оглядываясь на тетку.
— Рядом сядь, лосяра бестолковая, — рявкнула Сагари. — Не видишь, что девочке говорить тяжело?
Размеры призрачной хозяйки Крайнего дома заметно уменьшились, да и вообще она как-то побледнела.
— Марин, — позвала Сагари, — ты не мог бы потихонечку, так чтобы не разбудить Ринушку, снять с него торквес? А то у меня уже силы на исходе, как бы не развоплотиться совсем. Вот спасибо, — глядя на гривну, появившуюся на мощной шее Валмира, на секунду обрадовалась она, чтобы тут же обрушиться гневом на проштрафившегося племянника. — Что стоишь, оглобля?! Или боишься с женой рядом присесть? Робеешь?
Вал больными глазами посмотрел на женщин и, словно решившись, опустился на крылечко, стараясь не коснуться маленькой аданки. А та будто не понимая этого потянулась к нему, даже руку протянула обнять.
Лита даже плакать забыла, увидев, как шарахнулся от нее недавний дебошир.
— Чего это он? — просипела она.
— Ты перчаточки сними, детка, — ласково посоветовала Сагари. — У Вала и так уже вся рожа в волдырях. Эх, хороша у меня в этом году рута уродилась! — радовалась любящая родственница.
— Ага, — потянула перчатки с рук Мелита. — Так хорошо? Пусть он сядет поближе, мне говорить больно, — пожаловалась она, потом собралась с мыслями, вздохнула глубоко и решительно потянулась к Валмиру. — Прости меня за то, что стала твоей женой. Я не хотела, даже не знала, что такое возможно. Брачные татуировки появились в тот момент, когда Рина ранила Радужные. Чшш, не волнуйся, — почувствовав, как вздрогнул мужчина, поспешила успокоить целительница. — Самое страшное уже позади. Рин встает, его рана почти закрылась. Есть только одна сложность… — замолчала переводя дыхание. — Для того, чтобы приготовить лекарство, которое вы с отцом искали мне нужна будет твоя помощь. Не перебивай, прошу! Просто подумай, будь я шарлатанкой, откуда бы взяла противоядие от Радужных, как залечила бы раны мужу и половине команды ладьи? Поверь, я сумею помочь Рину. Я не обману и не предам его… Я обязана ему жизнью! А потом, когда он будет совсем здоров, брачный браслет, связующий нас с тобой исчезнет! Вот увидишь, — горячо убеждала Лита. — И еще, Рину нельзя волноваться. Совсем нельзя. Поэтому не смей ничего ему рассказывать, понял? Этим ты его убьешь. У меня сейчас просто не хватит сил чтобы… Да ни на что не хватит. Обещай, что будешь молчать о случившемся. Хорошо? — Лита почувствовала молчаливый кивок и отстранилась. — Раз так, я пойду. Не беспокойте меня пока сама не выйду.