— Куда? — всполошилась тетушка.
— Мне надо, — вяло отмахнулась Лита и пошатываясь пошла к дому.
— Я тебе Карну пришлю, — всхлипнула Сагари, глядя на Мелиту. — Что ж ты наделал-то, горюшко, — повернулась она к племяннику. — Как только рука поднялась, а?
Вал посмотрел на перечеркнутую тремя кровавыми полосами спину маленькой аданки, застонал и схватился за голову. Рожу нещадно пекло, аж слезы вышибало, и это хоть как-то примиряло со сволочной действительностью.
— Что молчишь? — не отставала тетка.
Он только промычал невнятно, потому как даже отдаленно не мог представить, о чем говорить. О том ужасе, который охватил при взгляде на невесть каким образом появившуюся на руке татуировку?
О голосе покойного деда набатом грохотавшем в памяти: 'Семья наша издавна отмечена Благодатью Отцовой. Дана роду Дагаррову способность одна. Своего мы из семьи не упустим, и не важно артефакт это, деньги, али баба какая. Всякое бывало конечно, но бабы чаще попадались. Да… Вот к примеру бабка твоя. Дар у ей был к артефакторике. Правда брат мой не потому на ней женился, ну да это дело другое. Об чем я говорил-то?.. А, да… Так вот, когда его медведь подрал чуть не насмерть, на моей руке браслетик-то возьми и появись. И главное Леда мне до того не нравилась, что вместо того, чтоб за Орфа переживать, я бесился, что мне с этой оглоблей окаянной жить придется. Уж что творил… Потом конечно попривык, втянулся, а там и брат на ноги встал. Стали втроем значит, кхм… Ну не о том разговор. В общем, внучек, гляди, коли увидишь на брачном браслете руны эйваз и тир, готовься повторить мою судьбинушку.'
А может стоило рассказать о том, как не находил себе места всю дорогу от границы до Каменца? Как заходилось сердце от тревоги за Рина? Как хотелось спрыгнуть с ладейки и бегом бежать домой?
Или поведать о наполненных слезами глазах Мариты, которая встретила дома? О позоре, покрывшем девушку? Виданное ли дело порушить свадьбу до которой всего-то пара лун оставалась? Как повторить проклятия гордой сардарки в адрес подлой разлучницы, змеей вползшей между женихом и невестой?
И уж точно не подобрать слов, чтобы передать, что сотворили речи сестры и матери о хульдре белобрысой, уморившей брата. Разве признаешься кому, как, затмевая разум, растет в душе желание уничтожить мерзкую нечисть, которая принесла столько горя семье… Как хочется придушить мерзавку, не пускающую мать к умирающему сыну.
Разве объяснишь, что он и разглядел жену, только получив по морде, ну и по загривку конечно… Хульдра оказалась и правда белобрысой, мать не соврала. Маленькая, хрупкая красавица, чьи шелковые волосы бесконечно хотелось пропускать сквозь пальцы или намотать их на кулак и… Нет, сейчас не о том, чувствуя стыдное невместное возбуждение, Валмир снова потряс башкой, надеясь прогнать мысли о миниатюрной блондинке в своих объятиях. А как от нее пахнет? Юностью, чистотой…
Пес знает, как можно рассказать тетке о том, что сразу и безоговорочно поверил словам аданки… '
Ой, Сагари показалась, надо же. И главное слышно ее,' — запоздало бухнуло в ушибленной валмировой голове.
— Теть, — только и смог вымолвить он, — а ты ее спину видела?
— Я-то видела, — сразу поняла о чем речь Сагари. — Три алых полосы укажут путь, — начала она.
— Три алых полосы не позабудь, — подхватил Вал.
— Они тебе опорой станут.
Не предадут и не обманут.
А имя той, что носит их,
Ты угадай, услышав стих.
Она сильна и деловита,
Ведь все зовут ее…
— Марита! — закончил Валмир.
— Мелита, чурбан ты стоеросовый! — разъярилась тетка. — Это Мелиту тебе, идиоту, предсказала та гадалка! А ты поверил ломаке Марите, которая, чтобы тебя завлечь на всех юбках по три красных полоски себе вышивала! Сколько я тебя просила: 'Не торопись со свадьбой, милый! Не торопись!' А ты?!
— С Рином правда все в порядке? — невпопад спросил Вал, и, увидев согласный кивок, закрыл лицо руками и заплакал.
Лита плотно притворила за собой дверь спальни, в которой коротала первую свою сардарскую ночь. Постояла, глядя на расписанное маками деревянное полотнище, подумала и опустила засов. Медленно развернулась и почти без удивления увидела Карну.
— Я помогу? — отвечая на незаданный вопрос, вигта принялась доставать из воздуха пузырьки с лекарствами, полотенца, салфетки, мазь бинты, свежую одежду.
— И таз с водой можешь? — напрягая сорванное горло, шепнула Лита, только чтобы не молчать. Несмотря на то, что чудеса Крайнего дома перестали ее интересовать, обижать старательную Карну не хотелось.