— У тебя ножик есть? — нарушила молчание Лита.
— Имеется, — Вал потянулся за ножом. — Держи.
— Нет, — потребовала она. — Давай лучше сам, а я посмотрю
— Ну давай, — Валмир наклонился к первому боровику.
— Только бы не червивый! Только бы не червивый! — Лита прижмурилась и сжала кулачки.
А Валмиру вдруг стало грустно да что там, противно ему стало, и даже с какой-то обидой подумалось: 'Эх ты, пчела. Изображала из себя оскорбленную невинность, а оказалась такая же шкура как и все. Зачем спор затевала, если проиграть хочешь? Разве я сам тебе денег не предлагал?' И от этого открытия аж во рту у него кисло сделалось. Сглотнув тягучую слюну, он потянулся и сорвал гриб.
— Ну, — поторопила Мелита, — чего ты копаешься? Показывай!
Распахав боровик вдоль, он показал чистейший гриб аданке и чуть не оглох от ее счастливого визга.
— Ахарай! (боевой клич) Собирай еще! Чего ворон ловишь?
Валмир резко повернулся к корыстной хульдре чтобы сказать, что он о ней думает и пораженно застыл. Она плясала. И не какой-нибудь текучий словно вода в реке завораживающий обрядовый танец, в движениях малышки просматривался боевой марш из хротгаровых мистерий. 'Не собирается она меня завлекать. Да и никого не собирается,' — не в силах отвести глаз от облитой ярким светом фигурки понял Валмир. Солнце светило Лите в спину, от этого глухой теткин балахон стал почти прозрачным. Легкая материя не скрывала совершенную фигуру девушки.
Валмир любовался безукоризненно стройными ножками, тонкой талией, прелестной попкой. Вот худьдра развернулась и он успел рассмотреть совершенные полукружия груди с дерзко торчащими сосками. 'Боги мои, как же я буду ее соблазнять? Чем смогу привлечь эту ершистую девчонку, которая о кокетстве не имеет никакого представления?' — с тоской подумал он, а потом приободрился, сообразив, что и Рину теперь ничего просто так не обломится. Мысль о том, что это не очень-то справедливо мелькнула и пропала. 'Будем с младшеньким на равных, заключим пакт о ненападении и сотрудничестве,' — решил Вал и потянулся за следующим боровиком.
— Как же я люблю грибы — радовалась полчаса спустя Лита, то и дело поглядывая на платок, в который были увязаны белые. — Какой же ты молодец! Угодил!
— Давай я понесу, тяжело, — думая о том, что ради таких слов готов горы свернуть, а не то что грибов набрать, Вал забрал увесистый куль.
— Тут и на жареху хватит, и на похлебку, — не унималась хульдра и змейкой вилась вокруг довольного егеря. — И посушить можно…
— Еще найдем, — посулил Валмир. — Я знаешь какие места знаю!
— Лита, где ты была? — Рин поймал себя на мысли, что хочет совершенно по-бабьи всплеснуть руками, хорошо, что повязка, все еще стягивающая плечо этого не позволила. — Я с ума сходил, — не удержался он, подходя к жене. — Я должен извиниться перед тобой, Лита…
— А мы беленьких нашли, — отступая от Аэрина принялась тараторить Мелита. Она всегда была излишне многословной, когда чувствовала себя неловко. — Один к одному грибочки. Сейчас Карну найду, пусть научит меня с ними управляться. А ты тут как? — она почти добралась до двери.
— Лита, нам надо поговорить, — Рин сделал шаг к аданке. — Ты меня неправильно поняла. Марита…
— Да не волнуйся ты! — Лита почувствовала себя увереннее, ухватившись за дверную ручку. — Никуда она от тебя не денется! Вот выздоровеешь и люби ее на доброе здоровье, — она выскочила в коридор, судорожно выдохнула и поспешила на кухню.
— Но я же совсем не то имел в виду, — Аэрин растерянно посмотрел на брата. — Любовь к Марите осталась в прошлом.
— Ты не говорил об этом нашей хульдре, — напомнил Вал.
— Кому? — вскинулась молчавшая до этого тетушка. — Ты завязывай девочку обзывать, хулиган! Еще и брата плохому учишь!
— Я прямо сейчас ей все объясню, — Рин двинулся за женой.
— Постой! Погоди! — остановила его тетка. — Дай Лите покоя! А то раздумает в лавку идти. В чем тогда в храм ее поведете?
— Сглазили меня что ли при рождении? — Рин поглядел на брата и тетку. — Почему мне так с девушками не везет?
— Ты, мелкий, ошибаешься. Ты — везучий сукин сын! — хохотнул Валмир. — Тебя судьба наградила самой лучшей женой. Ну и меня заодно.
— Дошло наконец-то, хвала Отцам, — Сагари молитвенно сложила руки. — И недели не прошло. Уморите вы меня окончательно, племяннички.
— Мне все больше и больше нравится эта малышка, — почти промурлыкал низкий женский голос. — Все понимает, а в чем не разбирается — чувствует интуитивно.