'И главное даже не позавтракала!' — невпопад, но с сердцем подумал он.
— Пришли, — отвлек Рина от размышлений голос брата. — Вот он — дуб. Такой, нет?
— Такой-такой! — обрадованная Лита обошла вокруг лесного великана, загребая ногами по росистой траве.
'Промокнет и простудится,' — забеспокоился Рин, но заставил себя оставаться на месте.
Ничего не подозревающая хульдра тем временем шастала по поляне и восхищалась дубом, погодой и Валмиром, которого почему-то называла самым толковым лесником в Сардаре.
'Лесником?' — Рин пораженно уставился на старшенького. Мерзавец в ответ скроил страшную рожу и знаком велел помалкивать. 'Давай, давай, ври дальше! Лита брехунов любит… на чистую воду выводить,' — мрачно подумал он и повернулся к жене.
А та уже отняла у Вала здоровенную сумку и азартно рылась в ней. И вот неподалеку от зеленого колдуна расстелена небольшая скатерка, на которую Лита выложила пироги, сало и поставила штоф с перцовкой.
— Замечательно, — полюбовавшись на угощение, решила хульдра. — Идите-ка сюда, — позвала она мужчин. — Я сейчас буду лешего звать, а вы молчите да за мной все, что делаю, повторяйте.
— Не волнуйся, пчелка, сделаем, — за двоих ответил Валмир.
Рин ограничился молчаливым кивком, не сводя потемневших глаз с жены. А мелкая снова полезла в сумку и вытащила из нее три жилетки из овчины.
'Вот зачем она вчера к деду Иверу бегала,' — понял парень, послушно надевая поданную женой одежу.
— Да не так! — рассердилась она, глядя на Валмира. — Наизнанку надевай, ага, теперь нож давай! — Лита требовательно протянула руку. — Залезайте оба в дупло, — потребовала она, крепко сжимая булатный нож. — Сумку не забудьте и молчите, Матерью Великой заклинаю.
Обойдя вокруг дуба, она провела черту, заключая его в невидимый круг и тоже шагнула в дупло, молча вернула клинок и крепко взяла супругов за руки.
— Царь лесной, батюшка лесовой, на зов мой откликнись, на зов мой приди, с добром ко мне явись, правдой поделись, путь открой в дом твой.
Некоторое время ничего не происходило, а потом кольцо вокруг дуба полыхнуло огнем, взметнувшимся будто до неба. Пламя опало, и все осталось по-прежнему: пели птицы, зеленела не потревоженная жаром трава. А, нет… Скатерка оказалась пуста, угощение исчезло. Счастливо вздохнув, Лита начала разворачиваться внутри дупла, а поскольку мужских рук она так и не выпустила, процесс этот оказался непростым и отчасти даже волнительным. Во всяком случае Рину понравилось.
— Ну вот и все. Можно отпустить меня и идти за водой.
— По воду, пчелка, — поправил Валмир, не торопясь, впрочем, покидать уютное дупло.
— А какая разница? — удивилась Лита.
— За водой идут, когда топиться собираются, — пояснил он.
— Это такой национальный сардарский юмор?
— Народная примета, — просветил Рин.
— Ага, — тряхнула белокурой головой аданка, прикидывая что-то в уме. — Ну отпускайте меня что ли, да пошли по воду.
Лита собралась первой шагнуть из дупла, но братья опередили ее. Протиснулись наружу да так и застыли на месте.
— Проняло? — захихикала довольная хульдра, подпихивая застывших изваяниями Вала и Рина в спину. — Так и будете стоять или все-таки пойдем по воду? — последние слова она почти пропела.
— Что это? — отмер Аэрин. — Красота-то какая!
— Где мы? — посторонился Вал.
— В гостях у лесного хозяина, — Лита с удовольствием осмотрелась по сторонам. — Он видать твою рану учуял, — повернулась она к Рину, — и прямую дорогу к источнику нам открыл. Так что долго блуждать не придется.
— Ага, — глубокомысленно кивнул парень, — понятно… А с дубом что?
Вопрос был отнюдь не праздным, с дубом и впрямь все было не слава богу. Точнее это был уже не дуб, а леший знает что. Кряжистый дуб-великан, дуб-колдун, что не одно столетие рос в лесной пуще, превратился в чудо невиданное. К его чести надо сказать, что он остался и великаном, и кряжистым, и похоже колдовским, но в остальном…
— Мама дорогая, — позвал Валмир, — роди меня обратно!..
— Что впечатлен, лесник всея Сардара? — не выдержала и расхохоталась Лита. — Уела я тебя? Признай, что такого никогда не видел!