Сторожка и правда оказалась совсем рядом. Была она невелика и неказиста. Да что там, если не приглядываться, ни за что не заметишь крохотный вросший в землю домишко. Одно подслеповатое оконце, крыта дерном крыша поросла травой, и неожиданно печка…
— Что удивляетесь? Думаете мы совсем дикие? Хротгаровых стрел боимся? — поджала губы лешачиха. — Да и огонь огню рознь. Этот лес не обидит. Ладно, не стойте, проходите, отдыхайте, дети. А я побегу, а то за Моим глаз да глаз нужен. Как бы к водяному не сбег, — наскоро попрощавшись, она оставила молодых.
— Ну что, пошли? — Вал распахнул дверь землянки. — Заводи, пчелку, Рин, а то она совсем продрогла.
— Апчхи! — подтвердила Лита, позволяя увлечь себя под крышу.
Внутри оказалось неожиданно тепло, и просторно. Освещенная огнем, теплящемся в очаге комната, никак не походила на охотничью заимку или домик лесника. Обшитые светлым деревом стены, сложенная из гладких речных валунов печь, на которой уже закипал чайник, стол, уставленный лесными яствами. Чего тут только не было: миски с медом и всевозможными ягодами, орехи и неожиданно приличных размеров глиняный жбан с квашенной черемшой.
'От лешего гостинец,' — ухмыльнулся Вал, поглядывая на дикий чеснок.
— Жить можно, — между тем постановил Рин, с удовольствием рассматривая застеленную шкурами широченную кровать.
— Губы не раскатывай. Помни о проклятии, — посоветовал ему вредный братец, а жена, одобрительно кивнув, чихнула.
— Злые вы, не любите меня, — обиженный Аэрин скинул куртку с капюшоном, забрал у Литы плащ и повесил их поближе к печке, после этого, принялся выкладывать на стол припасы.
— Вот это да, — Валмир пораженно следил за тем, как из заплечного мешка появляются изрядный шмат копченого сала и буханка черного хлеба. — Да ты и правда хомяк, братец. — Зачем столько харчей в лес попер?
— Хозяевам лесным хотел подарок сделать, а потом услышал, что тут ночевать придется, Литочке оставил чуть. Не спать же ей голодной, — даже полумрак, в который была погружена сторожка, не смог скрыть жаркий румянец, окрасивший скулы парня.
— Спасибо, — растроганная Лита прижалась к мужу со спины. Он был таким милым в своем постоянном стремлении накормить, таким беззащитным.
Рин ласково погладил ладошки жены и улыбнулся на пару мгновений, а потом…
— Руки холодные, рукава мокрые, чихаешь, — засуетился он. — Раздевайся, разувайся и в постель!
— Апчхи! — не стала спорить Лита.
— Сейчас чайку с медком попьешь, с ягодками, — суетился по хозяйству младший.
— И баиньки, — не выдержав соблазна, ухватил стебелек черемши старший.
— Не хочется, — призналась Мелита.
Укутанная в меха она сидела на постели и улыбалась. Раскрасневшаяся с немного влажными волосами, которые завились крупными кольцами, серые глаза блестели, нежные губки приоткрыты.
— Чаю не хочется? Ну давай попросим у нашего хомяка наливочки, — Вал сглотнул, глядя на самую соблазнительную из девственниц, такую близкую манящую и такую недоступную.
'Наваждение мое,' — он не сводил глаз с юной супруги и признавался себе, что втрескался в нее по самые уши, а может и по маковку. 'И когда только успел? И что с этим делать? ' — думал Валмир, в глубине души прекрасно зная ответы на эти вопросы. Он уже нашел свою женщину, ту самую, с которой хочется прожить всю жизнь, вырастить детей, состариться… Тряхнув головой, Валмир заставил себя отбросить несвоевременные мысли.
— Сам такой, — огрызнулся Рин. — Пей чаек, солнышко, а то продрогла совсем. Кушать хочешь?
— Нет, — неохотно приняла чашку Лита. — Есть не хочу и спать не хочу.
— А сказочку? — прихватив кусок хлеба с салом, Аэрин присел рядом с женой.
— Чего? — расхохотался Вал. — Обалдел совсем?
— Отвали, — добродушно посоветовал брат. — Мне только сказками развлекать жену и остается. — Лита, а кроме тех самых слез нам еще что-нибудь надо? — сменил тему разговора.
— Маун трава надобна, трипутник и туманная роза леса, — подумав, ответила целительница.
— Идверд, вразуми! И ты знаешь, что это? — забеспокоился Вал.
— И я знаю, и ты, — мягко улыбнулась Лита.
— А я? — повернулся к ней Рин.
— Все знают — Мелита придвинулась к Аэрину вплотную и, шалея от собственной смелости, умостила голову ему плечо. — Маун травой валериановый корень называют, очень уж кошкам он нравится. Единственной сложностью является, что для твоего лекарства валерьяну нужно руками выкапывать, ну да у меня вы есть.
— Мне руки беречь надо, — Рин осторожненько приобнял супругу и многозначительно посмотрел на брата.