— А наши что?
— Устраивают девку со всем уважением, куда им деваться.
— Погоди, Пармен. Расскажи толком что к чему, — почти взмолился Аэрин.
— Рассказывать особо нечего. Годарцы хоть и позволяют своим женщинам править, рожи-то, то есть лица им прячут под накидками, только глазищи и видать. Традиция, мать ее. Вот эта зараза, то есть Зарра так и приглядела нашего Дана. А ведь дома у нее жених имелся, отцов воевода. Серьезный мужик.
Рин скривился, упоминания о женихах с некоторых пор вызывали у него нечто вроде изжоги.
— Ага, — не дождавшись еще какой-нибудь реакции, продолжил Пармен. — В общем, бедовая девка эта Зарра. Дождалась пока ладья взлетит, а потом и открылась. Ну не выбрасывать ее за борт. Хотя… Мороки было бы меньше… Она ведь опозоренной по годарским законам считается. Красоту ее, почитай, человек пятьдесят видало, и все мужики.
— И как она?
— Ничего так. Мелкая вроде твоей Литы, только рыжая. Конопатая. Глазищи голубые. Чего еще?.. А! Шустрая страсть какая. Теперь Нэлю или свадьбу играть, или к войне готовиться, или то и другое вместе. А нам кристаллы заряжать теперь без роздыху. Смекаешь?
— А то.
— Раз так — держи, — на верстак опустился мешочек. — Изумруды. Князь батюшка своими ручками выдали. Фамильные.
— Понятно. А как там Данэль?
— Готовится, — коротко ответил мастер.
— К чему? — все внимание Рина переключилось на изумруды.
— Не решили еще, — хохотнул Пармен. — Княгиня хочет его пожалеть, князь выпороть, а княжну не спрашивали. Ладно, пошел я. Работай, малыш, не теряй времени.
Вернувшись от соседей, Лита была встречена тетушкой.
— Вала дома нет, Рин работает, просил не беспокоить, — отчиталась Сагари, таинственно мерцая глазами.
— Ага, — рассеянно согласилась Мелита и пошла в лабораторию.
— Эй! — понеслось ей вслед возмущенное. — И что, ты ни о чем не хочешь меня спросить?!
— Вообще-то хочу, — призналась аданка, разворачиваясь. — Как это у вас получается? — Лита многозначительно пошевелила бровями и поморгала. — Очень впечатляюще.
Сагари собралась было обидеться, но посмотрела на усталую целительницу и сменила гнев на милость.
— Ты вот что, заноза аданская, ступай-ка в спальню. И не спорь! — увидев, что Лита покачала головой, прикрикнула тетушка. — А еще лучше в купальню отправляйся. Карна там тебя пропарит, она по этой части мастерица. Потом поешь, поспишь и будешь как новенькая. А я тебе последние новости расскажу, — голос Сагари смягчился. — Храни тебя боги, малышка… — провожая глазами хрупкую фигурку племянницы, прошептала она.
— Детка, просыпайся, — тихий голос Сагари прозвучал в тот момент, когда Лита, обмирая от собственной смелости тянулась поцеловать Рина. Она встала на цыпочки, положила руки на широкие плечи мужа и, глядя в голубые как летнее небо глаза, прильнула к нему, прижалась, будто желала прорасти, стать единым целым. — Солнышко, ну вставай. Там нелегкая гостей принесла, а Ринушка сейчас от работы оторваться не может. Вот так, умница моя.
— Кто там, тетушка? — Лита сонно терла кулаками глаза. Просыпаться не хотелось. — Я такой хороший сон не досмотрела, — пожаловалась она.
— Ирати там. Вроде как с благодарностью и с подружкой… С Маритой…
— С той самой? — Мелита возмущенно поднялась.
— Угу, — только и ответила тетушка.
— Не пущу! — горячилась аданка, торопливо заплетая косу.
— И правильно сделаешь.
— А Ирати ваша, уж извините, — дура! — Лита бросила на себя взгляд в зеркало и вдруг очень пожалела об отсутствии украшений. Ну правда, что такое крошечные сережки с бирюзой? Ни колец у нее нет, ни ожерелий, ни браслетов. А так хочется блеснуть перед соперницей. Да так чтобы та сразу поняла, что ей врушке-простушке рядом с Литой павушкой-красавицей не стоять. 'И хоть на красавицу я не тяну, все равно Вала этой Марите не отдам! Пусть хоть облезет!' — решительно перекинув косу на спину, Мелита поспешила во двор.
— Да, Ирати у нас умом не блещет, — Сагари направилась следом.
— Тетушка, — Лита затормозила на полпути, — а чего это вы со мной все время соглашаетесь?
— Сама не знаю, — меланхолично признала призрачная дама. — Наверное потому, что ты во всем права?
— Возможно, — аданка настороженно кивнула и задумалась. Некоторое время Мелита молча о чем-то размышляла, хмуря брови, а потом лицо ее разгладилось. — Тетушка, у меня к вам огромная просьба.
— Да, милая, — заулыбалась Сагари.