Кто-то из недобитков Таноса.
Дверь в комнату открылась, и Локи открыл глаза, хотел встать, но его руки соскользнули по стенам, и он чуть не упал.
Хильда молча развернулась, заглянула в соседнюю комнату и достала из шкафчика бинты и пластыри.
- Не надо, – запротестовал Локи. – Я…
- Локи, – усталый голос, и он замолк, глядя на нее.
- Хильда? – хотел ехидно, вышло тоже устало.
- Дайте мне обработать вам рану.
И он позволил ей наложить ему на шею повязку, хотя он был искренне против – какая повязка, это же просто царапина, да еще и она, он бы справился сам, а так он будто бы ей чем-то обязан, да и вообще, какую помощь может оказать она, она всего лишь оруженосец…
- Поднимайтесь.
Она подала ему руку, помогая встать, и он не сразу отпустил ее – его шатало. Наконец придя в себя, он отпустил ее и схватил рубашку.
- Спасибо, – сказал он коротко. – Тору ни слова.
- Конечно.
Они разошлись по каютам.
Локи зашел к себе и внезапно рассердился. Он ненавидел казаться беспомощным или слабым, и именно в таком состоянии застала его эта оруженосец. Эта заносчивая девчонка, которая позволяет себе наглые разговоры, ехидные замечания, шуточки с Тором. Наверняка она думает, что раз спасла их и помогла ему, она что-то значит, но это не так.
Локи сел на кровать, пытаясь понять, откуда эта совершенно мальчишеская досада.
Надо будет срезать ее завтра, чтобы не напридумывала себе ничего.
Он лег на кровать. Пролежал пару минут с закрытыми глазами.
Сел, махнул рукой. Посмотрел в глаза появившейся девушки, спокойно улыбавшейся ему.
Что же так его раздражает в одном ее виде?
Шатнувшись, он встал и обошел ее со всех сторон. Остановился перед ней и наконец выпалил прямо в лицо:
- Как же ты меня бесишь.
Он стер иллюзию и лег на кровать, так и не поняв, что же его злит.
====== Глава 6. Эффект присутствия ======
Тор разговаривал с Валькирией.
Они связывались каждый день. Тор все время ждал появления прозрачной фигурки на панели связи – голограмма не передавала до конца ее скептичный вид, выражение ее глаз, пушистость ее волос. Тору не хватало ее физического присутствия. Раньше он не замечал, что разговоры дают так мало, как много означают едва заметные движения, мимика и взгляд. Он не очень понимал, почему с Валькирией это так заметно, и объяснял это тем, что она многое не говорит, но показывает.
Валькирию звали Брунгильда. Он узнал это как-то совершенно случайно, и Валькирии это не понравилось. Она не любила свое имя. Он немного подшучивал над ней из-за этого, но имя и впрямь ей не шло. Она упорно звала его «Ваше Величество», он же иногда позволял себе уменьшить ее кличку до «Вал», но и такой вариант ее не устраивал, и тогда на поджимала губы, что было видно даже на голограмме, и качала головой. Никаких «Вал». Только «Валькирия».
Он все равно иногда называл ее так, просто чтобы позлить. Она злилась легко и очень смешно, и ему это нравилось, хотя он понимал, что будь она рядом, он бы побоялся над ней все время подшучивать. Он давно убедился, что Валькирия дерется получше его и раскаяния после драки не испытывает. Поэтому иногда он нарочит пугался ее угроз, делал вид, что поднимает руки и сдается, лишь бы не спорить. Она всегда довольно усмехалась, понимая, что он шутит, но в каждой шутке, знаете ли…
Он как-то раз сказал ей пить поменьше, что ее несказанно удивило. Она отмахнулась и искренне сказала, что в последнее время почти не пьет. Не успевает, добавила она с осуждением. Очень много дел на Земле (тут Тор, как полагалось, сделал виноватый вид). Она действительно договорилась с норвежскими властями о временном тесном сотрудничестве. Так, ученый Эрик Селвиг прибыл в Тёнсберг и очень жалел, что не застал своего друга Тора. И еще, как ее, Джейн Фостер была здесь, бросила Валькирия безразлично. Тор тогда почувствовал неприятный укол где-то в районе груди, но не подал виду и просто спросил, как гости понравились Валькирии. Ему и впрямь было интереснее услышать ее мнение, чем думать о старых обидах.
Валькирия чуть дернула плечом.
- Они ученые, – сказала она. – Я – нет. Мне с ними скучновато, я не настолько умна, чтобы понимать их разговоры.
Тор возмутился этим ее словам. Он не любил, когда кто-то недооценивал себя в чем-либо, тем более Валькирия была очень и очень умна. Некоторое время он доказывал ей это, а потом она рассмеялась.
- Я же пошутила, ты чего. Я ни капли в себе не сомневаюсь, – заявила она, но Тор уже распознал, что это такое: у всех воинов, что он знал, в какой-то момент включались похожие переживания, что они умеют только драться и больше ничего. Такое было и у Тора, потому в последние года он все больше отступал от бездумного геройства. Но все же он всегда оценивал себя здраво. В конце концов он видел, что научные знания и смекалка – это вовсе не самое важное. Он знал, что куда важнее понимать людей вокруг, знать, что сказать им, как помочь, да и просто быть готовым прийти на помощь всегда. Локи подтрунивал над этой его убежденностью, но Тор в глубине души знал, что брат с ним согласен, а шутит из легкой зависти – как раз этого странного ума, интеллекта чувств, ему иногда не хватает.
Тор не то что бы верил, что все люди умны, но знал это о своем ближайшем окружении. Валькирия и Локи, вроде бы такие сухие и закрытые, прекрасно считывали чужие чувства, только в своих, кажется, не всегда могли разобраться. И Тор любил их и такими растерянными. То же Тор видел и в Хильде и потому быстро сближался с ней, доверяя все больше с каждым днем.
В тот раз он не стал говорить Валькирии все эти мысли. Он просто решил больше не упоминать Джейн Фостер в их разговорах. Ему это было неприятно, да и Валькирии, кажется, тоже, пусть она не сказала об этом прямо.
Кроме этих двоих с асгардцами занималась еще целая ватага ученых со всего мира. Участвовали почти все асгардцы. Даже те, кто не мог объяснить какое-то физическое явление, с охотой показывали, как работают приборы, которые еще не были изобретены на Земле, и люди изучали их с огромным интересом и охотой.
В области политики Валькирия тоже добилась успехов. Асгардцев признали ведущие страны мира как более технологически развитую расу, которая могла быть очень полезна землянам. Асгардцев уважали и побаивались, и многие государства уже заключили с ними договор о сотрудничестве и после того, как асгардцы покинут Землю.
Самой забавной частью рассказов Валькирии были истории о местном населении и о туристах. Норвегия неожиданно сорвала большой куш – огромное количество людей рвалось в страну хотя бы на пару дней, лишь бы увидеть космический корабль и пришельцев с других планет. Пораженные люди боялись подходить близко и потому бродили вокруг стана асгардцев, не отрывая от них зачарованного взгляда. Местные же подростки мгновенно нашли с гостями общий язык и стали прибегать к асгардцам, чтобы помочь им влиться в земное окружение, а самим послушать рассказов о других мирах, о магии, о настоящих чудовищах. Многие асгардцы нашли себе на Земле новых друзей.
Тор в ответ рассказывал Валькирии об их приключениях. Их было много: после 456-В они столкнулись с племенем каннибалов – на одной планете, с циклопами – на другой, третья планета была целиком покрыта разных цветов глазами (ходить по ней было невозможно – населявшие планету существа вопили от боли, когда кто-то наступал на их глаза), четвертая планета вообще оказалась огромным ядовитым змеем по имени Ёрмурганд, о котором вещали асгардские легенды. Змей почему-то был ласков с Локи и очень недружелюбен по отношению к Тору – настолько, что Тору пришлось отбиваться молниями от клыков чудища. На еще одной планете жители обладали изумительными прическами – их волосы были целиком и полностью золотыми, и во время визита к ним Тор чуть ли не за шкирку удерживал Локи от того, чтобы он никого не обкорнал.
Было еще много таких планет – путешествие затянулось уже на пару месяцев, но нигде не было приюта асгардцам. Где-то был переизбыток населения, где-то местные были слишком агрессивны, где-то экологическая обстановка близилась к полной катастрофе. Иногда они наталкивались на неприятные засады: многие местные встречали их предубеждением и разбоем, но таких спланированных атак, как это было на 456-В, или сложных ловушек они смогли избежать. Видимо, без чипа в шее Локи выследить их стало гораздо труднее, и кто бы не строил против них козни, ему на время пришлось отступить.